20 декабря 2017

«Если мы потеряем движ на воде, Петербург лишится изюминки»: каякер, байдарочник и сап-серфер — о том, как начали кататься в центре города и что будет, когда это запретят

В 2018 году байдарки, гребные и надувные лодки уже не смогут сплавляться по водоемам в центре Петербурга: теперь это запрещено Смольным из-за опасности перевернуться.

Почему водные прогулки по Фонтанке и Мойке меняли взгляд на город, что особенного в катании по каналам на собственном судне и как люди на сап-серфах и каяках влияли на образ Петербурга? «Бумага» поговорила с каякером, байдарочником и сап-серфером о намеченых переменах.

Илья Мельников

Гендиректор и гид-инструктор по поездкам на байдарках в AhtiLahti

— Ранней весной 2016 года мы начали делать экскурсии по рекам и каналам города. До этого на байдарках выезжали лишь любители, и это было несистемно — просто ради развлечения. Всё постепенно набирало обороты, и уже к осени мы увидели явный интерес.

Всё было просто: три часа экскурсии, маршруты по главным достопримечательностям города. Сначала инструктаж по безопасности, потом — по гребле. Стартуем на Крюковом канале, заканчиваем на канале Грибоедова. Если кто-то переворачивается, его спасают.

Конечно, первопроходцами мы не стали. Это нормальная современная городская тема, существующая и в Лондоне, и в Венеции, и в Амстердаме. Там всё спокойно сосуществует с городскими властями, всё урегулировано и регламентировано, а у инструкторов и директоров есть опыт, чтобы делать всё в лучшем виде.

У нас же еще в самом начале не хватало опыта. Так, какое-то время в самом начале мы плавали без речных раций, на котором общается весь трафик в Петербурге. До того, как рации у нас появились, мы были неожиданностью для всех: группа из семи человек могла выйти из Крюкова канала в Мойку, а там наткнуться на речной травмайчик. Это опасная ситуация была. Но в итоге мы сделали все выводы и сейчас работаем спокойно и без происшествий.

За лето 2016 года в турах по городу на байдарках побывало 2,5 тысячи человек. Это, конечно, немного по сравнению с туристическими трамвайчиками, где за год проходит миллион, но среди них было много людей, проявивших реальную заинтересованность в этой сфере.

Мы предлагали какую-то альтернативу обыденным трамвайчикам, на которых люди пытаются не замерзнуть под пледами и дослушать аудиолекцию из магнитофона. Там активности нет, ты просто сидишь. Мы же дали возможность изучать город своими силами: ты сам капитан, сам гребешь. Ты в составе группы видишь всё с тех ракурсов, до которых раньше не мог добраться.

Ощущения от того, что ты плывешь по Петербургу на управляемом тобой судне, тяжело с чем-то сравнить. Помню, мне один человек сказал после нашей экскурсии, что это «новая степень свободы изучения города». К велосипедам и самокатам все уже привыкли, а хлеба и зрелищ хочется. Байдарки стали таким своеобразным хлебом, а Петербург с другой стороны — новым зрелищем.

При этом «водно-моторный флот» начал описывать нас как «велосипедистов, которые выехали на КАД». Мы, конечно, с ними не согласны в полной мере: законодательства мы не нарушаем. Но летом 2017 года действительно стало заметно, что нас слишком много: бывало, на воде находилось уже 40–50 судов, и им просто не хватало места. Норма в этом плане — 10–15 судов.

За 2017 год, как нам известно, перевернулось всего два каяка: в обоих случаях они были вне группы — это люди, которые на своих лодках вышли на воду днем или ночью в высокий трафик. У себя допускать подобные случаи мы не можем, потому что, если что-то с кем-то случится, весь наш маленький бизнес накроется решеткой.

Если подобные прогулки по рекам и каналам все-таки запретят, потеряют люди: и петербуржцы, и туристы. Они лишатся возможности посмотреть исторический центр города с уникального угла. Конечно, это не нарушение прав на выход на воду: нам оставили Петроградскую сторону, Елагин, Крестовский и Каменный острова. Но смотреть тот же Спас на Крови можно будет лишь на трамвайчике — у людей уже не будет выбора.

Никита Чернобровин

Бывший гид-инструктор по каякингу во «Времени приключений»

— Еще в 2012-м на реках Петербурга только изредка можно было встретить ребят, катающихся на каяке. Тогда те, кто заходили в воду, еще особо ничего не знали и боялись проплывать мимо важных объектов, чтобы их не заметили.

В 2014–2015 годах уже появились первые коммерческие проекты, первые ребята стали туристов возить: каякеры пытались привнести свою культуру в массы. И когда они открывали свои компании, то у них глаза горели. Людям было важно, что такие эмоции можно будет получить здесь, в городе, не уезжая далеко.

Уже потом, когда я начал работать гидом, туристы массово стали пытаться прикоснуться к «Авроре», подход к которой на самом деле запрещен, фотографироваться у Спаса на Крови, потому что с реки совершенно иной вид, смотреть на город еще и с точки зрения маленького суденышка. Получается, уже в 2015-м у нас сформировались традиции, а у людей — представления о нас.

Петербуржцы и туристы стали потихоньку привыкать, что мы есть и существуем в летний сезон, что у них есть возможность когда-нибудь попробовать покататься на лодке. Это был такой романтический образ, к которому можно было бы когда-нибудь прийти, если бы звезды сошлись.

Правда, как мне кажется, 90 % жителей Петербурга вообще не знают о существовании каякеров. Это просто маленькая часть города, пока что еще не неотъемлемая. Но те, кто нас видел, воспринимали вполне себе радостно: нам девчонки махали, люди хлопали. И все, кто о нас знает, рады, что нас можно было встретить.

Бешеной популярности до сих пор не настало, конечно. В 2017 году туристов было примерно столько же, сколько и в 2015-м. Каякеры так и не вышли на большую рекламу, чтобы о них узнали, а новые люди привлекаются уже через сарафанное радио. Мы, когда спрашивали, откуда о нас узнали, получали ответы типа: «Мне рассказал друг, которому рассказал друг» и подобное. Вокруг этого организовалась какая-то своя тусовка тех, кто не то что даже связан с каякингом, а скорее просто любит активный образ жизни.

Помню, был на свадьбе у знакомого, который устроил ее на воде. Невеста — в платье, жених — в костюме, в руках — весла, и все остальные за ними едут. И им это действительно нравилось.

Нельзя отрицать, что были и неприятные случаи: люди переворачивались. Причем это каждый раз так странно происходит: волной его заденет, ветром первернет. И ты прыгаешь, вытаскиваешь, переживаешь. А он счастливый там.

Конечно, я понимаю, что люди идут на туристический каякинг не для экстрима, все ценят свою безопасность. Просто переворот на лодке — очень редкий случай. И если ты турист, то очень вероятно, что воспримешь это как каприз погоды, а потом тебя спасет гид, и это будет такое небольшое приключение. А если ты профессиональный каякер, — они также любят ходить по рекам, но уже для себя, — то ты знаешь, как вернуть лодке устойчивое положение.

Все перевернувшиеся в моей практике ничего себе особо не повредили, но промокали. И это реальная проблема, которую нужно было решить, но каким-то менее радикальным способом, чем запретом.

Для меня кажется странным, что запретили именно гребные суда, ведь другие тоже могут переворачиваться от больших лодок. И запрет, что странно, действует не только для компаний с туристами, но и для обычных спортсменов.

А именно за эти несколько лет люди уже полюбили каяк, купили себе лодки, загорелись этим. Но аналогов для спокойной поездки так и не появилось: в Ленобласти сложно кататься, там нужен более высокий уровень. На юге — уже горные реки. И многие теряют возможность просто попробовать себя и узнать, что это такое, испытать новые ощущения.

Сергей Кочас

Гид-инструктор по сап-серфингу в Sup Spot

— Меня всегда радует, когда Петербург сравнивают с Венецией. Да, оба — водные города, на реках которых привыкли видеть людей. Да, всё это уже неотъемлемая часть их образов. Но сравнивать их в плане запретов — очень сложно и неправильно. В Венеции всё сложнее: ты вообще не выйдешь на воду без лицензии, а передвигаться будешь очень медленно, действуя по всем правилам.

Сам я живу не в Петербурге, а в Чолутеке, что в Гондурасе, и по жизни занимаюсь в основном серфингом. Сюда я специально стал приезжать три года назад, когда здесь только начинался движ с туристическим сап-серфингом. Мы вместе с другими ребятами тогда одни из первых организовывали поездки на сапах. Не знаю, предвидя ли будущий бум или действуя на ощупь. Буквально через год, в 2016-м, это резко разрослось.

В то время никто не мог понять, почему все разом встали на каналы города. Ведь городские маршруты — очень странная вещь: для людей одни пути приедаются, это становится однообразно. Но потом, когда уже позанимались подольше, всё стало ясно: туристы постоянно твердили о том, что с воды город для них совершенно по-новому открывается, с другой стороны. Это была романтика драйва с примесью живописной архитектуры и открытия чего-то старого-нового.

Помню, мы однажды ехали, и одна девушка-туристка, увидев Спас на Крови, сначала не поверила, что это он. Хотела посмотреть, что за здание такое там, еще невиданное.

Когда же экскурсии стали приходить к нам сами, стало ясно, что всё это прикроют. Находилась куча дурачков, которые лезли куда не надо и когда не надо. Люди реально сложно себе представляли, что нужно слушать инструктора и соблюдать правила безопасности.

Уже в 2017-м многие сап-серферы перешли на такой режим работы, когда начинаешь в 6:00, а заканчиваешь в 9:00 — как раз до начала серьезного трафика вагончиков, которые возят туристов. Пытались так как-то защитить клиентов.

Безопасность же тут всегда зависит не только от тебя, но и от других. Но кто-то здесь должен что-то нарушать, потому что для всех средняя скорость на каналах не должна превышать 8 км/ч, а саперов как раз до этой отметки особо волнами и не сбивает.

Правда, говорить о том, что это переворачивало мировоззрение многих людей, конечно, не стоит. За один раз с тобой катается 10–12 человек, а за день у тебя четыре-шесть экскурсий. И в месяц, благодаря капризам погоды Петербурга, ты катаешь в лучшем случае 15–20 дней. В общей сложности выходит совсем небольшое количество людей. Это было просто нечто уникальное, чего в других городах России именно в таком формате нет: люди видели привычное непривычным. И меняло оно лишь отдельных людей, которые, попробовав, начинали учиться дальше.

Впервые я, наверное, понял, что всё действительно заходит далеко и серф и каякинг становятся чем-то важным для города, когда к нам приехали немцы снимать фильм о Петербурге. И уделили часа четыре, чтобы снять о нас сюжет, говоря: «Ну это же важная часть атмосферы города! Что вы, давайте снимем».

Самыми частыми и счастливыми нашими посетителями были китайцы, конечно. Они все рано встают и идут к нам с фотоаппаратами. И не то чтобы они специально к нам приезжали — конечно, нет. Просто они приезжали в Петербург, зная, что такое тут есть, что это всё его часть.

Люди как-то привыкли уже видеть кого-то на воде летом. Бегали за нами, просили брать на доски. Это была именно развлекательная часть города. И, боюсь, если мы действительно потеряем весь движ на воде, Петербург лишится одной из своих изюминок.

При этом я считаю, что все эти запреты не так страшны и мы их переживем. Я верю, что они временные, пройдет чемпионат мира — и их отменят. В следующем году, мне кажется, попробуют менять маршруты, будут искать что-то новое.

Фото на обложке: ahtilahti.ru

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.