Пока петербургская прокуратура штудирует роман Йозефа Геббельса «Михаэль. Германская судьба в дневниковых записях» на наличие экстремизма, а СМИ активно публикуют комментарии Эдуарда Лимонова о таланте его автора — издательство «Алгоритм» получает прибыль от скандала и готовит еще один тираж книги. «Бумага» поговорила с сотрудниками и владельцами петербургских книжных магазинов и узнала, почему роман министра пропаганды нацистской Германии имеет право на существование, как Госнаркоконтроль запугал издателей произведений Хаксли и чем депутату Хинштейну не понравилась детская книга.
Артем Фаустов, владелец магазина «Все свободны»
Фото: Катерина Гаврило / «Бумага»
Экстремистской литературой называют ту, которая направлена против существующего режима, а решает, какие книги к ней относить, а какие — нет, какой-то неизвестный дядя. В XIX веке был запрещен Чаадаев, в XX веке его уже охотно изучали, в XX веке запрещали Булгакова, сейчас мы его читаем. И вот мы имеем XXI век с его запретами и экстремистскими списками. Книга «Михаэль. Германская судьба в дневниковых записях» не является мемуарами Геббельса, это художественное произведение, которое написано в жанре мемуаров. Стоит ли и нужно ли читать, решать каждому самостоятельно. Книга представляет собой памятник эпохи, исторический курьез, благодаря которому читатель может познакомиться с деятельностью печально известного немецкого министра пропаганды нацистской Германии, но никакого экстремизма, национал-социализма она не содержит. Знать об этом полезно, особенно тем, кто увлекается историей. Ведь от незнания и происходит по большому счету возврат к экстремистским идеям. Простая мысль о том, что «жиды во всем виноваты» идет не от того, что прочли, а от того, что не прочли.Экстремистской литературой называют ту, которая направлена против существующего режима, а решает, что к ней относить, а что — нет, какой-то дядяЕсть список экстремистских материалов, в который входит в том числе и видео, и аудио, и разные картинки. Книг там очень мало. Мне известно, что там есть «Майн кампф» Гитлера, а большую часть этого списка составляют настоящие экстремистские материалы — брошюры радикальных исламистов, ультраправые листовки и нацистские лозунги. По поводу книги «Майн кампф» речь отдельная: это исторический памятник, и у людей, которые изучают этот период, должна быть возможность с ней ознакомиться. Шпана, которая ходит «русскими маршами», не пойдет в библиотеку за этой книгой — не тот культурный уровень. Кроме официального перечня Минюста есть и другие мракобесные списки. Например, несколько лет назад Госнаркоконтроль выпустил странный список якобы запрещенных книг, юридической силы он не имел, но все мигом ринулись избавляться от Хаксли и других замечательных писателей. Здесь мы имеет самый страшный вид цензуры — самоцензуру. К счастью, ситуацию исправил выход большого видеосюжета на одном из центральных телеканалов, где эту проблему подробно изложили и разъяснили, что список не имеет никакой юридической силы. В результате этой истории многие книги было просто не достать — тогда перестали издавать и продавать роман Хаксли «О, дивный новый мир», бесспорно ставший классикой XX века. Но если Хаксли удалось вернуть, после того как шум стих, то некоторые книги до сих пор негде заказать — например, великолепную публицистическую книгу «Штурмуя небеса» Джея Стивенса. Во «Все свободны» точно не будут представлены книги, которые входят в экстремистский список литературы, потому что это уголовная ответственность, а что касается остальных книг, то давайте позволим людям разбираться и самим решать, что хорошо, а что плохо.
Марина Соломонова, владелец магазина «Диккенс и Дважды два»
Фото: Константин Соломонов
Вокруг книг одиозных личностей, великих злодеев начался какой-то безумный ажиотаж, хотя на самом деле они ничего особенного из себя не представляют. Это документ эпохи. Книга Геббельса, на мой взгляд, не несет никакой литературной ценности — она интересна исключительно благодаря личности автора. Чем больше людей увидит, что это совершенно обычная литература, тем лучше. Книги стали как игрушки на поле битвы, но искать наркотики в них — это слишком: в конце концов, наркоманами становятся не после прочтения «неоднозначного» произведения. Недавно произошла неприятная история с книгой «Флаги мира для детей» французского автора Сильви Беднар — это отнюдь не художественное произведение, а просто энциклопедия флагов, где рассказывается, что означает та или иная символика. Александр Хинштейн зашел в магазин «Москва», взял книгу и нашел описание флага Литвы, где объяснялось, что красный цвет означает кровь, пролитую против русских и немецких завоевателей. Он возмутился и в своем твиттере назвал детское издательство «КомпасГид» «фашистами», а «Флаги мира для детей» ― «русофобской книжкой». В итоге все большие магазины и книготорговые компании начали возвращать книгу «КомпасГиду», хотя ни одного запретительного документа нет. Теперь ее можно найти только в маленьких магазинах вроде нашего. Издательство никто не закрыл, но оно понесло значительные убытки. Получилось так, что сами магазины испугались, а чего испугались — непонятно. Я все чаще становлюсь свидетелем довольно забавных историй, наблюдая за реакцией наших покупателей, в особенности родителей, на некоторые детские книги. Раньше никто не обращал внимания на присутствие в книге героев-гомосексуалов или каких-то намеков на это, сейчас стало совсем иначе. У нас появилась замечательная книга шведского автора «Чудаки и зануды» о том, как девочка переходит в новую школу, а учительница из-за странного имени и короткой стрижки принимает ее за мальчика. Героиня особо не сопротивляется и изображает из себя мальчика дальше. Когда я заикаюсь родителям об этой книге, они делают страшные лица и тут же отказываются. Людям так засорили мозги какими-то сексуальными стереотипами, антигейскими законами и прочим, что даже безобидная детская литература вызывает такую реакцию — одна мама даже заявила, что в книге присутствует болезненный элемент.Михаил Иванов, владелец магазина «Подписные издания»
Фото: Катерина Гаврило / «Бумага»
Люди сами должны выбирать, что им читать и как, доступ к информации обязан быть свободным. Разумеется, допускаются исключения в виде, например, экстремистской литературы. Книги, описывающие жизни людей, оказавших пагубное влияние на весь мир, должны продаваться. Моменты, граничащие с экстремизмом, стоит из них исключать, но их экстремистскую направленность необходимо доказать в суде, прежде чем проверять книжные магазины на наличие такой литературы. Но, опять же, должна быть очень прозрачная система определения «экстремистских оттенков», потому что обратное может привести, например, к жесткой политической цензуре.Радикальная литература в рамках легального поля должна продаваться в тех магазинах, которые работают с данной целевой аудиториейЧто касается романа Геббельса, то у нас эта книга не продается, потому что мы просто не успели ее заказать, слишком активно готовились к учебному сезону. Мои взгляды и убеждения безусловно влияют на формирование нашего ассортимента, поэтому в подборке магазина присутствуют в основном интеллектуальные и развивающие книги. Конечно, многие хорошие произведения могут и не совпадать с моим вкусом, однако их тоже надо читать. Это распространяется на историческую литературу, которая учитывает разные мнения и подходы в изучении истории. Радикальная литература в рамках легального поля должна продаваться в тех магазинах, которые работают с данной целевой аудиторией, нам радикальная литература неинтересна вовсе. Чего никогда у нас не будет — так это сектантских, экстремистских книг и женских детективов.
Анна Изакар, директор по ассортименту «Порядка слов»
Фото: Анастасия Авдеева / «Бумага»
Я не могу брать на себя ответственность решать за кого-то, что ему читать стоит, а что нет. При этом искренне полагаю, что любые книги имеют право на существование, хотя бы потому, что все беды человечества в конечном итоге от ограниченности (невежества), от недостатка информации, а не от ее избытка. «Самые главные враги книг — это люди, которые их не читают», — говорил Набоков. Вообще, в ситуации запрета всегда есть тот, кто запрещает, тот, кто берет на себя это право — решать, что для других хорошо, а что плохо, полагая остальных изначально существами низшего уровня, не способными отрефлексировать информацию. И это уже само по себе, кстати, очень близко к идеологии фашизма.Мое этическое отношение к книге Геббельса выражается в том, что рядом с ней на полке обязательно будут стоять воспоминания Примо Леви об Освенциме и дневник Анны ФранкЛет десять назад в список запрещенных материалов входило восемь книг издательства «Ультра.Культура» за экстремизм и пропаганду наркотиков. Среди них были интереснейшие научные труды: например, известная книга Шульгиных, биохимиков, которые испытывали на себе действие психоактивных веществ и описывали его. Конечно, такие книги можно и нужно издавать. Я не знаю, что сейчас в этом списке. Но самый частый вопрос, который задавали покупатели за много лет моей работы в книжном бизнесе: есть ли у вас «Майн кампф»? Хотя бы поэтому ее давно пора издать. В большинстве стран Европы ее можно приобрести в любом книжном. А потом издают же средневековые трактаты об охоте на ведьм, не опасаясь, что кто-то воспримет их как руководство к действию. Есть три критерия, которые соответствуют трем потребностям человека: этический, эстетический и познавательный. Почему-то в истории человечества этический критерий всегда был важнее двух остальных, часто в ущерб им. В принципе, история с мемуарами Геббельса именно об этом. В ассортименте магазина я стараюсь представить разные точки зрения (в том числе мне не близкие), и в этом смысле этический критерий для меня второстепенен. Мое этическое отношение к книге Геббельса выражается в том, что рядом с ней на полке обязательно будут стоять воспоминания Примо Леви об Освенциме и дневник Анны Франк.