В кинотеатрах закончился прокат фильма Алексея Германа-младшего «Довлатов». Изначально его обещали показывать только четыре дня, с 1 по 4 марта, но потом показы продлили до 11 марта.
«Бумага» узнала у продюсера фильма Артема Васильева, как зрители реагировали на эксперимент с прокатом, почему его в итоге продлили, окупилась ли картина и как на сборы повлияли зрители из Петербурга.
— Почему вы изначально решили ограничить прокат четырьмя днями? Какой фактор был главным?
— Первым идею короткого, но широкого проката предложил мой партнер и продюсер «Довлатова» Андрей Савельев. Главный и основной фактор для такого решения: мы хотели сделать из проката большое и значимое культурное событие. Что нам, собственно, и удалось, судя по результатам.
Было важно, чтобы зрители могли заранее планировать посещение кинотеатров, понимая, что количество сеансов будет ограничено. Стандартный прокат нам был не очень интересен — для необычного фильма мы хотели найти адекватную форму взаимодействия с аудиторией.
К сожалению, нам не удалось сделать всё это за одни выходные. К нам стали обращаться не только кинотеатры, но и обычные люди с просьбой продлить прокат. Многие не успели посмотреть фильм, и мы вынуждены были пойти на еще один [прокатный] уик-энд.
— А почему выход и прокат авторского фильма о Довлатове — это не культурное событие, а его четырехдневный прокат — да?
— Прокат любого фильма, наверно, является культурным событием. Но когда удается мобилизовать аудиторию, заранее оповестить ее о готовящемся событии и привести значительное количество людей в кинотеатры, резонанс этого события возрастает. Зрители заранее планировали посещение кинотеатра и во многих случаях писали об особой атмосфере, царившей в залах во время просмотров.
— Какие-то экономические соображения у вас были при принятии первого решения — о четырех днях проката?
— Влияло очень много факторов. В том числе мы, конечно, были знакомы со статистикой проката арт-кино.
— С помощью изначального ограничения проката вам удалось эту статистику победить?
— Ну да. Сначала с помощью ограничения времени проката, а затем — количества экранов во второй уик-энд мы получили беспрецедентный результат. Это арт-блокбастер!
— Вы заранее планировали, что при определенных результатах первых дней проката продлите его?
— Нет, заранее не планировали. Возможно, прокатчик или кинотеатры не всегда были уверены в ограничении проката четырьмя днями, но мы, команда фильма, всегда хотели ограничиться этими днями.
Мы планировали, что 4 [марта] закончим. Но обращений к нам и к дистрибьюторам было так много, что мы поняли: значительную часть аудитории оставляем без фильма.
— В какой момент вы приняли решение о продлении? После первого дня проката?
— Мы начали говорить об этом в субботу, а поздно вечером в воскресенье приняли решение, что его нужно продлевать.
— В первый уик-энд многие сеансы «Довлатова» проходили с аншлагом, было сложно купить билет. Как прошла следующая неделя проката?
— Интерес, конечно, был высокий. Количество залов мы снизили с 400 в первый уик-энд до примерно 100 во второй. По количеству залов это был достаточно стандартный уик-энд для проката подобных фильмов в России, но по сборам и наработке на копию (сборы фильма в расчете на одну кинотеатральную копию — прим. «Бумаги») — очень приличный.
— Вы думаете, что на сборы повлияло не только то, что Довлатов сам по себе популярен, но и то, что прокат фильма стал широко обсуждаться?
— Безусловно.
— То есть, если бы «Довлатов» прошел в кинотеатрах так же, как и все другие авторские фильмы, он собрал бы меньше?
— Скорее всего, да.
— А какие последние данные по итогам проката? Сколько собрал «Довлатов»?
— Думаю, что сейчас уже порядка 120 миллионов рублей.
— Вы будете еще продлевать прокат?
— Нет, прокат закончился.
— Тогда вопрос о прибыльности такого проката. По данным Forbes, бюджет фильма около 147 миллионов рублей. Это верная цифра?
— Более-менее соответствует действительности.
— При условии такого бюджета, довольно приличного для российского авторского кино, как у «Довлатова» с окупаемостью?
— Производство фильма требовало достаточно больших ресурсов. Нужно учитывать, что у нас было много денег негосударственных: в фильме есть деньги и поляков, и сербов, и от частных лиц. У нас было много источников финансирования. Но до окупаемости нам пока далеко.
— Можете объяснить для людей, которые далеки от киноиндустрии, зачем вообще продюсировать авторский фильм, если заранее известно, что он даже при отличном прокате не выйдет в плюс? Если с «Довлатовым» еще, наверно, была такая вероятность, то для многих других авторских фильмов это нереально в принципе.
— Это такой риторический вопрос. А зачем продюсировать коммерческие фильмы, которые не окупаются?
— Это понятно. Продюсеры всегда думают, что их фильмы окупятся, и поэтому выпускают их.
— Ну а в авторском кино твоя задача — сделать так, чтобы проект конкретного автора имел возможность состояться и при этом минимизировать возможные потери. Если ты это сделал и получилось кино, которое осталось в памяти людей больше, чем на один уик-энд, то для кого-то это может и быть основной задачей.
Мы уже достаточно много сделали авторских фильмов как продюсеры, и могу сказать, что есть и нефинансовые стимулы делать такое кино. В мире много фондов и организаций поддерживают создание авторских фильмов — Россия не исключение.
— Из этих авторских фильмов хотя бы один окупился?
— Здесь всё зависит от бюджета. Если он небольшой, то да, конечно, можно выйти в плюс. Фильм фильму рознь.
— А как прокат «Довлатов» прошел в Петербурге? Сыграло ли свою роль то, что Довлатов жил и работал здесь?
— Думаю, что значительная часть доходов была петербургской. Не критическая, но большая, процентов 20.
— Это больше, чем приходится на обычный фильм?
— Не могу утверждать стопроцентно, такой аналитики у меня нет. Но я думаю, что, конечно, интерес в Питере был большой.
Вообще, нужно учитывать, что уникальный результат этого проката — итог многих факторов. Это и сама фигура Довлатова, и интерес к ней значительного количества людей. Но ведь и сам фильм на протяжении всего Берлинского кинофестиваля делил первое и второе место у критиков с картиной Уэса Андерсона «Собачий остров». Это говорит о том, что «Довлатов» сам по себе очень сильный фильм с точки зрения кино.
— Но он вызвал разные реакции у зрителей. Его и хвалят, и критикуют.
— Мы знаем, и это нормально, даже хорошо и объяснимо тем, что это авторское кино. Плюс разность реакций обычно дает дополнительную аудиторию. Каждый хочет составить свое мнение о фильме.
«Это даже больше, чем я ждала» и «Лично я потерял 2,5 часа»: что посмотревшие «Довлатова» петербуржцы пишут о фильме
paperpaper.ru
«Бумага» собрала отзывы петербуржцев, которые уже посмотрели картину.
— Что еще сыграло на руку сборам?
— Много всего. Это и поддержка Первого канала, который помог привести на фильм возрастную аудиторию, и наша диджитал-кампания «Выходные с Довлатовым», и поддержка «Яндекса», и работа дистрибьютора в лице Disney. Всё это в комплексе. Нет одной причины, по которой выстрелил фильм.
— Вы сказали о возрастной аудитории. Есть понимание, кто в основном пошел на «Довлатова»?
— У нас пока нет демографии, да мы и не ставили такой задачи. Но знаем, что на сеансах были разные поколения. Люди говорили: «А вот мне посоветовали родители» или «Я посоветовал родителям». Это редко бывает с современным авторским кино и говорит о том, что аудитория была очень разная: от 20 и до 80 лет.
— Уже понятно, где «Довлатова» покажут за границей?
— Сейчас это почти 30 стран, и фильм потенциально может собрать приличную аудиторию.
— Вы прогнозируете, где он может выстрелить?
— Сложно прогнозировать, не могу сказать. Перед Берлином у нас были опасения того, что фильм будет малопонятен зарубежной аудитории, а в результате он оказался вполне понятен, несмотря на то, что многие зрители не знали, кто такой Довлатов.
— В США, где Довлатов жил и работал, прокат уже подтвержден?
— В США фильм будет доступен в Netflix. Контракт сейчас на финальных стадиях согласования. Безусловно, в США есть определенная аудитория у фильма, в том числе потому, что там большие эмигрантские сообщества.
