ПАРТНЕРСКИЙ МАТЕРИАЛ
10 октября 2017

«Инфраструктура разделится на две — для людей и для роботов»: как изменятся улицы, дома и население, когда в городе появятся беспилотные автомобили

Вместе с «Газпром нефтью» «Бумага» публикует расшифровку дискуссии о беспилотном транспорте с Недели «Стрелки» в Петербурге, которую компания поддержала в рамках программы «Родные города».

Чем робомобили будут напоминать ямщиков в XIX веке, как научить машины принимать человеческие решения, почему Петербург будущего может начинаться «где-то с Приозерска» и из-за чего люди перестанут водить сами?

Архитектор Эдуард Хайман и глава департамента стратегического планирования «Газпром нефти» Сергей Вакуленко рассказывают о том, как изменятся города благодаря робомобилям и искусственному интеллекту.

Эдуард Хайман (слева) и Сергей Вакуленко (справа). Фото: Дмитрий Цыренщиков. Фото предоставлено организаторами дискуссии

Почему размер города зависит от транспорта

Сергей Вакуленко: Размер и конфигурацию средневековых городов по большому счету определяла крепостная стена, с помощью которой они оборонялись от грабителей. Когда возникли национальные государства и мощная артиллерия, то есть крепостная стена стала более не актуальна, размер и конфигурация городов стали определяться транспортом. Размер города — это в большой мере то, какое расстояние может преодолеть человек. В среднем ему комфортно перемещаться час в одном направлении. Это сильно зависит от того, делает он это пешком, верхом на лошади (под дождем, снегом и градом) или в каком-то более комфортном варианте — в кабине кареты, в поезде.

Соответственно, сначала были маленькие средневековые города, потом появились железнодорожные линии, паровозики, которые ездили со скоростью 20–30 километров, а также буржуазные пригороды вроде того, в котором жило семейство Мэри Поппинс. Потом появились классические автомобильные дороги. И каждый раз конфигурация города определялась транспортными решениями. Кстати, советские города не исключение. Классический советский город — из больших плотных спальных микрорайонов — рассчитан на метрополитен.

Зачем нужны робомобили и когда они появятся

Сейчас, когда люди говорят и читают о транспортной революции, мы чаще слышим об электромобилях: «они всё изменят». Но если вдуматься, для водителя электромобиль от обычного автомобиля ничем не отличается: точно такое же кресло, педали. Да, для экологии и для нефтяных компаний электромобиль — это революция. Но для горожан электромобиль — примерно та же самая штука. А вот беспилотник — совсем другое дело. Причем в определенной мере какие-то элементы «беспилотности» в автомобилях есть уже сейчас.

Некоторые машины умеют сами парковаться; появился адаптивный круиз-контроль, который следит за дистанцией и может держать автомобиль в определенной полосе. Святой Грааль этой истории состоит в том, чтобы автомобиль умел ездить полностью самостоятельно, а человек мог пить кофе, отвлечься, вздремнуть, посмотреть кино.

Ситуация с робомобилем будет чем-то похожа на XIX век, когда ямщик привозил барина, тот шел в Мариинку, ямщик куда-то ехал, а потом его забирал

Автомобиль, который может делать всё самостоятельно, но без человека не поедет, — это относительно легко реализуемо. А вот полный водораздел — это когда человек с автомобилем никак не взаимодействует и машина может ездить без пассажира. Почему это может изменить всю ситуацию?

Представьте: вы приехали на работу, и автомобиль не запарковался рядом с вашим офисом, а уехал куда-то далеко и встал там. А потом по команде кнопки на смартфоне приехал. Вы можете сказать автомобилю, пока вы на работе: «Съезди-ка заправься».

Здесь Мариинка рядом, и все окрестности запружены автомобилями. Ситуация с робомобилем будет чем-то похожа на XIX век, когда ямщик привозил барина, тот шел в Мариинку, ямщик куда-то ехал, а потом его забирал. Вместо больших парковок рядом с театром достаточно будет места в отдалении, а рядом с Мариинкой можно освободить пространство, где люди будут садиться в эти свои робомобили и быстро разъезжаться.

Но всё это еще не совсем меняет город. А что меняет? То, что человек начинает относиться ко времени, которое он проводит в машине, совсем иначе. Поездка на длительное расстояние перестает быть напрягающим действием. В это время можно спокойно спать, есть, смотреть кино. Вдруг выясняется, что даже поездка на два-три часа, если всё это время можно сидеть в интернете, — ничего страшного. Тогда современный город может принять совсем другую конфигурацию. Известно, что в Америке стоимость жилья в большой мере определяет школа, которая расположена недалеко от города. Если вы сможете отправить ребенка в робомобиле одного — и не зависеть от расстояния и школьного автобуса, — а потом он так же приедет домой, это очень изменит паттерны поведения.

Технологически, как ни странно, это решение относительно «недалеко», до него осталось 10–15 лет. А до первой фазы автопилотности, когда машина ездит сама, но человек обязательно сидит внутри, — лет пять. В Сколково уже внедряют беспилотный транспорт, и на разнообразных выставках такие вещи есть. Как правило, это довольно легкие «повозочки», которые ездят по фиксированным маршрутам. Но есть соображения безопасности, этики и законов, которые могут эту историю довольно сильно отодвинуть.

Чем опасны робомобили

С. В.: В последнее время было довольно много терактов, связанных с грузовиками. Представьте, что хакеры добрались до роботизированных автомобилей. И это не один грузовик, в котором сидит смертник, а сотни взбесившихся машин, которые ездят по тротуарам. Полный кошмар для политиков, специалистов по безопасности, общественного мнения и для тех людей, которым почему-то не нравится идея роботомобилей. Это та картина ужаса, которая, вероятно, будет эксплуатироваться.

Представьте, вы садитесь в автомобиль, и у вас ползунок: слева — мать Тереза, справа — последний негодяй, Чикатило

Или вот еще одна история. Вы едете на автомобиле, перед вами на дорогу выскакивает мячик, а за мячиком — пятилетний ребенок. По правилам дорожного движения вы практически можете этого ребенка давить. Вы должны приложить какие-то разумные усилия, чтобы этого избежать, но в целом можете это сделать. Будучи человеком, вы наверняка не станете [этого делать], если речь идет о том, что вы поцарапаете или помнете бампер. Если речь идет о том, что, спасая этого ребенка, вы пожертвуете собственной грудной клеткой и сломаете ребра, вы подумаете, но, наверное, всё равно спасете ребенка. Если рядом с вами будет сидеть ваш ребенок и у вас будет богатый выбор: нанести травмы и переломы своему ребенку или задавить чужого — на вашем месте многие люди задавят чужого. Как этот выбор сделает автомобиль? Представьте, вы садитесь в автомобиль, и у вас ползунок: слева — мать Тереза, справа — последний негодяй, Чикатило. Это проблема, которую нужно решать, и пока ее не решат, роботранспорт не возникнет.

Эдуард Хайман: Можете вбить на MIT этический тест Moral Machine (исследователи из Массачусетского технологического института составили его, чтобы разработать алгоритмы принятия решений для искусственного интеллекта — прим. «Бумаги»). Там даются такие варианты, что придется сбивать кого-либо в любом случае. Можно представить себе ситуацию, что вы проходите подобный тест и загружаете данные в робомобиль перед тем, как отправиться в поездку.

Как города будут адаптироваться к беспилотному транспорту

С. В.: Плотность трафика, то есть автомобилей, которые можно «засунуть» на улицу, резко возрастает. В настоящее время лимитированность трафика обусловлена тем, что человек — очень несовершенный водитель. Если всё это управляется робомобилями, между ними можно уменьшить дистанцию, увеличить скорость, совсем по-другому управлять светофорами. Фактически города получат прирост дорожной сети процентов на 20–30 как бы бесплатно. Но всё же не совсем бесплатно. Чтобы эта система работала, нужно очень сильно менять улицы. То есть систему визуальной информации — дорожные знаки, разметку — хорошо бы сделать электронной, чтобы «умная» дорожная сеть через некие излучатели сообщала автомобилям, сколько здесь рядов, какова загруженность; чтобы автомобили сообщали друг другу «я торможу», «я ускоряюсь», «я поворачиваю налево» не фонарями, а другими сигналами. Уже не говоря о том, что роботизированные автомобили всегда соблюдают правила и не выезжают на перекрестки.

Для этого нужно уже сейчас закладывать в город эту систему электронного контроля, которая, в частности, сообщает автомобилю о пробках — подобно «Яндекс.Навигатору». Город может начать перераспределять трафик. Человек скажет: «Я очень тороплюсь» — и общая система управления трафика города эту машину (возможно, за определенную плату) проведет более быстрым путем, отправляя остальных медленнее.

Город может начать перераспределять трафик. Человек скажет: «Я очень тороплюсь» — и общая система проведет эту машину более быстрым путем

В Сингапуре над основными магистралями города чуть ли не каждые 100 или 300 метров висят табло, на которых написано, сколько стоит проехать по этому участку дороги. Каждый человек выбирает, хочет он платить или ехать по более медленной части. Это давний как мир спор: хотим ли мы платить за что-то деньгами или временем. Как оценить, насколько хороша ситуация, в которой все равны, но нет никакой возможности приехать на 15 минут раньше, даже если позарез надо?

Э. Х.: В Лос-Анджелесе есть специальная полоса на хайвее — всегда почти свободная. Она сделана для тех автомобилей, где сидят двое и больше пассажиров. Тем самым людей побуждают к карпулингу (совместному использованию частного автомобиля — прим. «Бумаги»). И в этом случае вы оплачиваете время не деньгами, а тем, что поделились своим автомобилем. Систем может быть много.

С. В.: Но американцы очень предприимчивые люди. И появились те, кто зарабатывает тем, что ездят пассажирами.

Другая история — парковка: робомобили дарят городу кусок, наверное, самого дорогого, самого полезного пространства, а именно — вот эти последние метры в самых интересных частях города. Наверняка появится целая городская система, которая будет пытаться балансировать трафик, загрузку парковок и передавать агенту робомобиля оптимальные решения. Вопрос: именовать ли эту систему искусственным интеллектом города или нет.

Э. Х.: Еще одна идея — всё, что связано с карпулингом, или каршерингом. Теперь вам даже не нужны для этого права: система может показать человека, которого нужно подвезти, а человек в свою очередь может отследить машину через какое-нибудь приложение.

Поэтому, конечно, с одной стороны, трафик может быть сильно увеличен, потому что каждый захочет себе робомобиль, но, с другой, мы можем разгружать трафик тем, что распределяем единицы автомобилей между разными людьми. Кроме того, появляется автономность. По сути, это тот же микроавтобус, но специфически подстраивающийся под вас. А значит, [у него] нет жестких маршрутов — и они [становятся] гораздо короче.

С. В.: Обычно после жилья автомобиль — самое дорогое, что есть у людей. При этом он используется крайне мало: 5–10 процентов времени. Иметь в омертвленном капитале столь дорогую вещь, казалось бы, глупо. И действительно, здесь имеет смысл прокат. Однако есть очень интересная аналогия: в наших квартирах есть комнаты, которые используются минимальное количество времени, но самые дорогие в расчете на квадратный метр, — это санузлы. Казалось бы, это-то уж точно можно иметь общее на лестничной клетке. Тем не менее люди подобные санузлы имеют по два-три в квартире. Для многих людей автомобиль — это продолжение их дома. Комната, которую они не склонны делить с другими. Эта история не про деньги, не про экономику, не про инженерию, а во многом про психологию людей.

Как изменятся покупки, жилье и уличная инфраструктура

С. В.: Один из сценариев: людям не надо будет жить настолько близко к работе и магазинам. Возможно, исчезнет случайный шопинг, и люди большей частью будут совершать покупки через интернет-магазины. Это может привести к огромному «расползанию» города: Петербург будет начинаться где-то с Приозерска.

С другой стороны, телефон был изобретен 140 лет назад. Около 120 лет назад, когда уже все провода провели, людям уже необязательно было видеться. Но они до сих пор предпочитают общаться лично. Может быть, у нового поколения, с младых ногтей привыкшего к «Фейсбуку», «Снэпчату» и так далее, этой потребности не будет. Мы не знаем. Возможно, ситуация будет как в книжке «Обнаженное солнце» Айзека Азимова: люди настолько привыкнут к электронному общению, что физическое присутствие рядом другого человека станет для них неприятным.

Э. Х.: Говоря об интернет-магазинах. Гипотетически робомобиль может подъезжать к конкретному перекрестку, к которому в свою очередь подъедет нечто вроде шаттла и загрузит покупки.

Может поменяться не только дом, но и жилье. Помните, кто жил в хрущевках, там было такое отделение с тонкой стенкой, чтобы холодило? В принципе, может быть такая система с двумя дверцами: одна со стороны квартиры, другая снаружи. Прилетает дрон, кладет молоко и хлеб и улетает. Когда мы представляем себе будущее, нужно говорить о нем как об облаке вариантов. Что из этого будет работать, мы пока не знаем. Нужно садиться и проектировать.

Людям не надо будет жить настолько близко к работе и магазинам. Это может привести к огромному «расползанию» города

С. В.: Вскоре после того, как машины станут роботизированными, людям запретят водить. Потому что в системе, когда весь Невский и прилегающие к нему дороги — это компьютеры, взаимодействующие в автоматизированном режиме, никому не нужно биологическое существо с замедленной реакцией, не способное передать электронный сигнал. То есть сначала вождение станет очень дорогим из-за страховки, а потом это просто запретят.

Кроме того, навряд ли такой автомобиль сможет провезти вас по грунтовой дороге до речки, заехать в лес. Казалось бы: бери и едь сам. Но я вот не умею запрячь лошадь. И вы, я думаю, не умеете. А 100 лет назад ни для кого такой проблемы не было. Возможно, в этой ситуации мы окажемся отдалены от природы.

Э. Х.: Сам город вывел человека из естественного взаимодействия с окружающей средой. Кроме того, могут появиться паркинги, в которые человек вообще может никогда не зайти. И инфраструктура города разделится на две: для людей и для роботов. Это будет побуждать к определенным конфликтам, когда человек поймет, где теперь его среда, а где среда машин.

Люди очень часто боятся перехода к будущему. А это происходит так просто: «О, я в будущем». Мы с вами прямо сейчас находимся в будущем. Это происходит каждую секунду.

Что мешает перейти к электромобилям

С. В.: Сейчас в мире в год производится количество батарей, которых хватит примерно на 500 тысяч электромобилей. Это при том, что они не используются более нигде. К 2020 году планируется построить производство мощностей, которого будет хватать на 3 миллиона электромобилей.

Автомобилей сейчас производится 72 миллиона. К 2020 году, видимо, их будет больше: если верить прогнозам о том, что индусы и китайцы будут пересаживаться на автомобили теми же темпами, что они сейчас делают, к 2020-му будет выпущено 2 миллиарда машин. Сопоставим это со скоростью, с которой мы можем производить батареи, а они очень дорогие и сложные для производства. Количество литиевых рудников, в общем, тоже не поспевает за всем этим.

Когда весь Невский и прилегающие к нему дороги — это компьютеры, никому не нужно биологическое существо с замедленной реакцией

Электрификация транспорта несомненно будет происходить, но, видимо, все-таки не мгновенно. И если это так, то получается, что бензин — в самых разных сценариях — будет востребован еще несколько десятков лет. Может быть, в меньшей степени, чем сейчас. Тогда это означает, что нефть будет дешевле. Наверное, для тех, кто добывает нефть в песках или глубоководных месторождениях, это станет нерентабельным. Но так получилось, что российская нефть — одна из самых дешевых. При этом мы хорошо умеем ее добывать. Мы понимаем, что даже если в мире спрос на нефть уменьшится, российская нефть будет востребована. Здесь и сейчас бросать всё и говорить: «Завтра будут электромобили» — кроме всего прочего еще и безответственно по отношению к потребителям.

Ева Реген
Авторы: Ева Реген
Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.