Paper Kartuli познакомилась с Нателой Поцхверия — экс-журналистом «Коммерсанта», куратором, директором по PR и маркетингу концепт-стора грузинских дизайнеров IERI Store, создателем проекта Nateli Tbilisi и со-основателем фонда больничной клоунады «Терапия смехом». Натела — наполовину грузинка — родилась и выросла в Москве, но каждое лето проводила в Тбилиси.
В интервью Натела рассказала о праздниках, которые для нее в детстве устраивала бабушка, принятии грузинской расслабленности в рабочих вопросах и о том, почему из-за событий в мире готова горевать, но не страдать.
«Я человек двух культур: мама русская, а папа грузин». Кто вы
— Я 15 лет занимаюсь журналистикой. Последние 7 лет работала в издательском доме «Коммерсантъ», была главным редактором приложения «Коммерсантъ СТИЛЬ» о мужской и женской моде. Параллельно с этим писала для российского и украинского Vogue, российского и украинского Harper’s Bazaar, а также для российских InStyle, Tatler, GQ.
Я человек двух культур: мама русская, а папа грузин. Несмотря на то, что родилась и выросла в Москве, я всегда ощущала себя грузинкой. При этом я обожаю русскую и славянскую культуру, люблю всё, что связано с промыслами, зодчеством, декоративно-прикладным искусством.
Каждое лето я приезжала в Тбилиси к бабушке. Она устраивала невероятное веселье на мой день рождения. Приходило много гостей и друзей, всегда был огромный торт, который пекла моя тетя, папина старшая сестра, — с клубникой в несколько слоев и башенками из заварного крема. Мне кажется, вкуснее торта я не ела до сих пор.
Это ощущение праздника и заряд впечатлений оставались со мной до следующего года. И я всегда знала, что у меня есть эта семья [в Грузии], — я чувствовала себя частью большого крутого клана.
Муж часто шутит, что этот «светлый» Тбилиси существует только в моей голове. С одной стороны, так и есть: я вижу лишь светлую сторону. С другой, я уверена, что ничего не придумала, ведь всё так и было. Я смотрю на Тбилиси глазами ребенка, который приезжал сюда на праздник. Но, будучи взрослым человеком, понимаю, как тяжело это давалось моим родным: в 90-е было не до веселья.
Четыре года назад мы с мужем и детьми переехали в Тбилиси насовсем. Мне было тяжело понять, как здесь работать: в Москве, если не отвечаешь на имейл три часа, тебе звонят с вопросом, всё ли у тебя хорошо. Грузинская расслабленность мне была незнакома с профессиональной точки зрения.
Первые полгода это был чудовищный стресс. Но потом я села и подумала, почему я буквально убиваюсь на работе, если вокруг меня этого никто не делает? Так у меня появился баланс работы и личной жизни, заметно снизился уровень стресса.
«Приходя к нам, люди понимают, что Грузия это намного больше, чем хинкали и хачапури». Чем вы занимаетесь
— Так сложилось, что [когда я работала в России, то] ко мне часто обращались за статьями про Грузию. Из путеводителя для издательского дома «Афиша» родился проект Nateli Tbilisi: он рассказывает про Грузию без стереотипов [в том числе в телеграм-канале]. Недавно мы сделали гиды для клиентов с частным капиталом Bank of Georgia.
Также я создавала сторителлинг и занимаюсь пиаром концепт-стора грузинских дизайнеров IERI. Там представлено 30 брендов, которые произведены в Грузии или вдохновлены этой страной. Мы создали платформу не только про моду, но и про культурное наследие Грузии.
Это звучит пафосно, но, приходя к нам в магазин, люди могут получить представление, что Грузия это намного больше, чем хинкали и хачапури. Мы рассказываем про дизайнеров, алфавит, художников, современных фотографов — и регулярно выставляем их работы в пространстве.
Кроме того, [я соосновала] фонд «Терапия смехом». Это единственный фонд в Грузии, который курирует работу службы больничных клоунов. Всего в команде пять клоунов. Проект существует исключительно на пожертвования — у нас нет финансирования со стороны государства.
Мой партнер [по проекту «Терапия смехом»] Нино Болквадзе ежемесячно совершает подвиг и находит деньги, чтобы заплатить клоунам за их работу. Выгорание здесь происходит в 10 раз быстрее, чем на любой другой работе, и мотивация в виде оплаты труда очень важна.
Мой главный проект сейчас — подготовка большой выставки Georgian Infusion о влиянии Грузии на мировое искусство и индустрию моды и дизайна. Все знают Демну Гвасалия и Balenciaga, но было и есть много других влиятельных людей. Например, Илья Зданевич придумывал узоры для Chanel в 1920-е годы: их создавала специальная машина по математической формуле, которую также изобрел Зданевич.
Выставка запланирована на апрель 2025 года. Если всё получится, будет три локации: Национальная галерея, Национальный музей и Музей современного искусства Зураба Церетели.
«Мы с дочками обожаем искать здесь черепах». Где мы
— Это церковь Кашвети, меня здесь крестили. Внутри потрясающие фрески Ладо Гудиашвили — одного из моих самых любимых художников. В глазах персонажей его картин, на мой взгляд, четко отражается вся грузинская история. Также здесь находится потрясающая икона архангела Михаила: в нашей семье считается, что он наш покровитель.
Моя дочка раньше занималась во Дворце молодежи, и я здесь [около церкви] ее ждала. Сейчас дочь уже не занимается, но мы часто гуляем в этом районе и обожаем вместе с детьми искать черепах, которые живут тут в маленьком дворике.
Мне очень нравится эта сторона [проспекта] Руставели. Тут и Национальная галерея, и потрясающий Музей книг, и Национальная сокровищница [которая находится в Национальном музее].
Думаю, любой уважающий себя человек, который хочет узнать больше про Грузию, должен проснуться во второй день пребывая здесь и пойти в Национальную сокровищницу. Там собрано фантастическое наследие страны. На третий день можно пойти в Национальную галерею, а также зайти в церковь Кашвети и посмотреть фрески Гудиашвили.
«Ощущение чужой среди своих и своей среди чужих будет до конца моих дней». Как вы
— За четыре года [в Грузии] я наработала себе некую репутацию, имя. У меня появились [бизнес-]партнеры, о которых я и не мечтала. Я действительно много для этого сделала.
Но ощущение чужой среди своих и своей среди чужих будет до конца моих дней, просто потому что я человек двух культур. В какой-то момент я поняла, что это должно быть не моим упущением и слабостью, а сильной стороной и преимуществом. Как только я на это посмотрела с такой точки зрения, я успокоилась.
Правило жизни, которое мне помогает держаться, сформулировал еще царь Соломон: «И это тоже пройдет». Я считаю, что страдать и горевать — очень разные категории чувств. Горевать я готова, а страдать нет. Я не вижу в этом для себя никакого смысла.
При этом я не тот человек, который говорит, что у него всё хорошо и улыбается, даже когда тяжело. Я даю себе время и поплакать, и погоревать, и покричать, и побить посуду. Но жить с мыслью, что я должна страдать, потому что всё вокруг плохо и рушится, я не могу.
Могу ли я остановить войны? Нет. Могу ли я не воевать сама с собой, с людьми вокруг меня, с собственными детьми, с хейтерами в блоге? Да. Мысль о том, что я отвечаю за себя и свои поступки и могу работать только над собой, не пытаясь изменить никого вокруг, очень успокаивает.
Достигнув определенного этапа развития, понимаешь, что и мир вокруг тебя тоже меняется. Мне кажется, что если у тебя внутри мир, покой и любовь, то даже находясь в очень тяжелой ситуации, ты найдешь в себе силы, встать, идти и не озлобиться.
Что еще почитать:
- «Мой прадед построил этот дом». История дома-музея писателя Михаила Джавахишвили, рассказанная его жителями.
- «Власти хотят управлять культурой как тюрьмой». Режиссерка Анна Дзяпшипа — о реорганизации Киноцентра, цензуре и будущем грузинского кино.
