28 февраля 2013

Что ждет англоязычный инди в России: концерт Hospital в Spaces

Накануне концерта петербургской группы cheekbones и московских инди-музыкантов Hospital «Бумага» поговорила с фронтменом столичного коллектива Егором Бердниковым и ударником Владимиром Баловневым о судьбе англоязычной музыки в России, неисчерпаемой харизме и сексуальности участников Hospital и музыке, которая больше не покоряет.

Фото: Кирилл Федоров

Московская инди-группа Hospital появилась осенью 2011 года, а в январе 2013-го был записан их дебютный альбом When The Trees Were Higher. На петербургском концерте 1 марта в клубе Spaces пройдет его презентация. «Бумага»: Чего группа хочет добиться? Выдать крутой рок, для того чтобы наши его слушали, или покорить Европу и Америку? Егор Бердников: Группа хочет добиться всего. А иначе зачем зря воду мутить? Я не знаю, как сейчас можно на самом деле покорить кого-то. Вот Наполеон или Александр Македонский — покоряли. The Beatles покоряли. И даже The Strokes покоряли. Мне кажется, в 2005 году все это окончательно прекратилось. Вот вы мне можете назвать хоть кого-то, кто вас покорил? У меня недавно возникло ощущение, что музыка перестала покорять, а стала внедряться. Интернет и все такое. Так что давайте быть реалистами: это дохлый номер. Но факт остается фактом — наш альбом слушают люди в разных частях света, а это очень приятно. Если бы все наши слушатели скинулись по доллару, я бы купил себе «Ладу», наверное. Это уже успех.

«У меня недавно возникло ощущение, что музыка перестала покорять, а стала внедряться»

Владимир Баловнев: Группа хочет добиться музыкальных высот. То есть подобрать ключик к сердцам максимально большого количества людей и при этом не опускаться до уровня дешевого ширпотреба. Я считаю, музыка — это международный язык, а мы играем то, что нам нравится, — это всегда некий компромисс. Да, нам хочется покорить и Европу и Америку. Но ведь сами мы из России. «Бумага»: Зачем в России играть англоязычную музыку? Для кого? Егор: Дело в том, что мы не ставим перед собой задачу играть англоязычную музыку для кого-то в России. Это все равно что спросить: «А для кого вы танцуете танго в России? Зачем? Ведь есть русские народные танцы». Мы просто делаем, как нам хочется. И давайте не будем забывать, что рок-н-ролл изначально и во всех проявлениях музыка западная и, конкретно, зародившаяся в англоязычном пространстве. Вы когда-нибудь слышали «Калинку-малинку» на английском? Ну а если слышали, я уверен, что это полная ерунда. Так что в некотором смысле мы просто следуем традиции.

Владимир: Мне думается, вопрос даже не в том, для кого играть, а в том, как нам самим играется. Вряд ли кто-то поставит под сомнение популярность англоязычной музыки в России. А нам приятно читать комментарии типа «Не ожидал, что это группа из России!». Мы играем для себя. Мы любим этот процесс. Очень здорово, что находится еще кто-то, кому нравятся наши результаты. «Бумага»: На Западе появляется много новых групп, за счет чего ваша музыка войдет в топы? Это новый звук или здесь имеют значение тексты? Егор: Музыка «Больнички» войдет в топы за счет неисчерпаемой харизмы и сексуальности ее участников, конечно. Больше же там нечего слушать. Если серьезно, то я думаю, мы очень хороший альбом записали. Мы усердно работали. И как по мне, так там нет ни одной слабой песни. И саунд очень приятный.

«Музыка „Больнички“ войдет в топы за счет неисчерпаемой харизмы и сексуальности ее участников, конечно. Больше же там нечего слушать»

«Бумага»: Что самое главное в дебютном альбоме? Егор: Он доступный, понятный, мелодичный, драйвовый, короткий и хитовый. Владимир: Альбом получился цельный. Он очень легко слушается. При этом все песни совсем разные. Каждой есть, о чем поведать. «Бумага»: Насколько искренни тексты песен? Возможно, вокал имеет музыкальное значение больше, чем смысловое? Или, наоборот, в текстах есть система образов и конкретное послание? Егор: Меня все время пытаются подловить на халтуре в текстах. Это все ерунда. Я не говорю свободно на английском языке, чтобы придать лирике настоящую поэтичность. Но и генератором рифм не пользуюсь. Я может и не бог весть какой вокалист, но все, что касается текстов, абсолютно искренне, хотя и очень просто. Мне кажется, даже школьник поймет, о чем они. И это хорошо. Потому что, послушав, например, Time Will Tell, какой-нибудь аноним в Индонезии подумает: «Этот чувак так далеко, а думаем мы об одном и том же». И закинет песни в свой плеер. Владимир: Думаю, никакого послания в текстах нет. Зато есть Егор и его мысли и чувства. Он вообще достаточно искренний человек. Не знаю, в каком состоянии он обычно пишет, тем не менее тексты достаточно трезвые для того, чтобы каждый примерил их на себя и чтобы каждый смог играть их на гитаре.