В воскресенье, 6 августа, блогер Илья Варламов, много раз критиковавший Выборг, прогулялся по городу вместе с губернатором Ленобласти. Александр Дрозденко предложил Варламову возглавить общественный совет по реконструкции исторического квартала Сета Солберга, но блогер отказался.
После поездки в Выборг «Бумага» встретилась с Варламовым и узнала, как, по его мнению, можно спасти разрушенные здания в центре города, зачем он так часто пишет посты про Парнас и парк 300-летия, почему проблемы Петербурга важнее проблем Москвы и какое общественное пространство стало «важным рывком в развитии города».
— Расскажите, как так получилось, что вы поехали в Выборг. Губернатор вас лично пригласил?
— Да, он позвонил мне. Причем я ему случайно нахамил, мне до сих пор неудобно. Был за рулем, у меня работал навигатор, я потерял дорогу, нервничал. Параллельно поступало несколько звонков с номеров Ленобласти. В тот момент, когда я взял трубку, был очень раздражен и сказал что-то вроде: «Быстро говори, что такое, я занят». Не очень красиво с моей стороны.
Дрозденко сказал, что читает то, что я пишу, внимательно относится к моим материалам и хотел бы поговорить лично, рассказать, что на самом деле происходит, потому что ему кажется, что я получаю всю информацию из СМИ и она однобокая.
— Почему вы согласились приехать?
— Я не был знаком лично с губернатором, но до этого у нас с ним были какие-то виртуальные споры насчет моих постов про Выборг и другие города. Были фразы вроде «Болтать не камешки ворочать» или «Пусть он приедет сам поработает», я ему что-то через блог отвечал. Мне показалось, что будет правильно познакомиться с человеком и услышать его позицию. Тем более что я собираюсь еще много писать и про Питер, и про Ленобласть.
— Как прошла ваша встреча?
— Не могу сказать, что продуктивно: это была скорее протокольная пиар-встреча. Губернатор постарался донести до меня свою позицию, но, учитывая, что это было очень сжато и быстро, ничего нового я не узнал. Встреча длилась несколько часов, но всё было очень формально. Думаю, я ему тоже ничего нового не сказал.
Если возвращаться к истокам, то Выборгу очень повезло. В этом городе сохранилась историческая среда. Для России это уникальная история. Выборг до войны был довольно крупным городом — вторым по величине в Финляндии, а после войны стал незаметным и мелким в масштабах России. В отличие от других городов его не коснулись советские градостроители. Калининграду, например, повезло меньше.
Как я понимаю, сейчас здания в Выборге хотят снести и возвести там что-то другое. Проблема в том, что замена подлинных зданий новоделами, пусть даже в исторических стилях, приводит к деградации всей исторической среды города. И город теряет потенциал развития. Не руины, а именно новодел ведет к уничтожению подлинной материи.
Я рекомендую оставить руины. Потому что на сегодняшний момент у нас нет ни людей, ни технологий, ни знаний для того, чтобы сделать это хорошо. Я практически уверен, что, несмотря на благие намерения, сделают говно.
Люди, которые собираются этим заниматься, не понимают, как нужно. Они не видят разницы. Почему, например, в историческое здание нельзя вставлять стеклопакеты и глухие металлические двери. Мало того, что они не понимают, — на это нет запроса среди населения. Нет общественного запроса на уважение к истории и культуре и нет того, кто готов заказать качественную работу.
Выборг как уникальный памятник истории мы, вероятнее всего, потеряем. Так что надо скорее его смотреть, фотографировать, запоминать.
— За последний месяц у вас вышло как минимум десять постов про Петербург. С чем связан такой интерес?
— Потому что питерцы ****** (обнаглели — прим. «Бумаги»). Питерцев нужно из Питера выгнать. В наказание, как бог выгнал из рая Адама и Еву. Потому что в определенном смысле Питер — это рай. Уникальный город в масштабах России, самый европейский город, который мог бы стать локомотивом развития других.
Сейчас все берут пример с Москвы, а логичнее было бы — с Питера. Самый красивый, самый человечный, лучший город в России.
Но так получилось, что у местного населения, совершенно ******** (обнаглевшего — прим. «Бумаги»), немного другие представления. Происходит прямо соревнование: кто больше нагадит городу. По всем фронтам, начиная от «Зенит-Арены» и заканчивая новыми районами. Это полнейший ****** (кошмар — прим. «Бумаги»).
— А кто виноват?
— Виноваты все. Есть конкретные виновники, а есть соучастники преступления. Ими выступают жители Петербурга.
Если говорить о строительстве многоэтажных панельных гетто вокруг Петербурга, то виноваты чиновники, которые разрешили это строить.
— Назовите три самые ужасные, на ваш взгляд, вещи в Петербурге.
— Реклама проституток, абсолютно всё новое массовое жилое строительство и отношение к историческим зданиям.
Сейчас, кстати, я делаю исследование про питерских проституток: изучаю их имена по рекламным объявлениям. Будет довольно характерная инфографика. Понятно, что имена не имеют никакого отношения к реальным людям, но они характеризуют предпочтения тех, кто там живет.
— Что лично вас связывает с Петербургом?
— Абсолютно ничего. Петербург — это самый красивый город моей страны. Этого достаточно, чтобы я уделял ему пристальное внимание.
— Какова цель ваших публикаций?
— Цель сугубо просветительская. Я стараюсь формировать у людей правильный общественный запрос на положительные изменения. В том числе показываю, в каких домах нельзя жить, как нельзя относиться к своему городу, как нужно делать правильно.
— Вы чувствуете, что есть какой-то отклик?
— Конечно, и очень большой. Элементарный пример. Когда ты пять лет назад писал, что подземный переход — это плохо, то 99 % людей говорили: «Ты что, дурак, а почему плохо?». Сегодня если где-то выходит новость о том, что собираются построить переход, ты заходишь в комменты и видишь, что люди начинают цитировать мой блог и объяснять моими словами, почему это плохо.
— В одном из постов вы писали, что Москва, мол, всё стерпит, а Петербург обидчивый. Вы не боитесь обидеть петербуржцев?
— Если серьезно, я не понимаю, почему кто-то на что-то обижается. Это проявление каких-то провинциальных комплексов, когда человек внутри своего места жительства закрывается, обносит себя границами, подчеркивая, что это мое и я не пущу туда никого.
Кстати, интересная история: у большинства москвичей границы восприятия пространства — в масштабах всей страны. По этой причине практически не существует сайтов именно московских новостей. Москвичу интересна федеральная повестка. В Питере и в других городах люди пытаются закрыться: это наше говно и мы не дадим никому в наше болото даже нос сунуть, а тем более учить нас, как жить.
В этом нет ничего хорошего. На мой взгляд, людям, которые обижаются на какую-то конструктивную критику, нужно работать над собой.
— Петербург, по-вашему, провинциальный город?
— Настоящие петербуржцы совершенно не провинциальны. Но сюда приезжает очень много провинциалов. Я писал об этом: стать москвичом почти невозможно, в Питере с этим проще. Ты становишься питерцем на третий день. Потому что город всех очень легко принимает. У меня масса друзей, которые приехали сюда из Омска, Сыктывкара, Москвы, и они совершенно спокойно себя относят к питерцам. На третий день начинают себя так называть, а на пятый — устраивать истерики по поводу того, что кто-то неправильно выражается.
Провинциальные комплексы, конечно, от провинциалов, которые сюда приехали и считают, что в благодарность за то, что город их принял, они должны с пеной у рта защищать всё говно, которое здесь есть.
В моем понимании границ не существует. Любой человек может жить в любом месте и его критиковать. Я мыслю в масштабах планеты. У меня есть любимые места по всему миру, они мне одинаково дороги. К Питеру я отношусь со всей душой и переживаю за него. Это не какой-то троллинг, что у нас в Москве всё хорошо, а в Питере всё плохо. Просто я считаю, что проблемы Питера сейчас гораздо важнее, чем проблемы Москвы.
— Почему?
— Потому что Москву в 30-е годы уничтожили. Она не представляет такой ценности, как Петербург. Питеру повезло, что он не был столицей в советское время. Потому что если бы был, то Сталин бы его снес и сейчас бы не было того Петербурга, который вы видите. А был бы безумный триумф тоталитарной архитектуры, который мы наблюдаем в Москве.
— Дрозденко вас пригласил в Выборг. Поступали ли вам аналогичные предложения от петербургских властей?
— Насколько я помню, из чиновников никто не приглашал. Как-то звали на экскурсию в Лахта-центр, но я потерял их телефон.
— Что бы вы сделали с Петербургом на месте властей?
— Если серьезно, нужны довольно сложные реформы, в том числе с привлечением международных специалистов. Важно сказать себе, что на сегодняшний момент мы не умеем делать хорошо. Это нормально, в истории России многие хорошие вещи случались, когда привлекали международных специалистов.
Возьмите Новую Голландию: это совершенно европейская история, которая нетипична для Петербурга. Появилось очень крутое место с совершенно другим подходом, его никогда бы не сделал Полтавченко.
Новую Голландию сделали голландцы — студия West 8, одни из лучших специалистов по общественным пространствам. И то, что Даша Жукова с ее возможностями и деньгами смогла сделать такое общественное пространство, — для Петербурга лучшее, что здесь произошло за последние годы. Это качественный рывок в развитии города.
Казалось бы, очень маленький участок, но именно это место изменит и воспитает сотни тысяч петербуржцев. И сделает многое для формирования общественного запроса на положительные изменения. Потому что людям, которые побывали на Новой Голландии, совковый колхозный дизайн уже не продашь. Когда ты слаще морковки ничего не ел, это один разговор. Когда ты посмотрел, как может быть, то поднимается планка. К сожалению, это единичный пример.
Огромнейшая проблема города — это автомобили. Хаос с машинами в Петербурге, парковка на тротуарах — это непозволительно. Это Москва десять лет назад.
Конечно, нужна тотальная платная парковка, деавтомобилизация центра, развитие общественного транспорта — в принципе, то, что сейчас проходит Москва.
— У вас есть в Петербурге какие-то любимые места? Куда вы обязательно заезжаете, если здесь бываете.
— Стараюсь зайти к Семкину (Сергей Семкин, художник, фотограф — прим. «Бумаги») на Пять углов, в башню. Самое крутое место в Петербурге.
В целом всё, что построили до революции и не успели испоганить, бесконечно прекрасно. Поэтому достаточно просто гулять и наслаждаться центром.
