В театре «Приют комедианта» новосибирский режиссёр Тимофей Кулябин обновил повесть Гоголя. Текст 1842-го года лёг в основу спектакля «Шинель. Dresscode».
Фото: Дарья Пичугина
Школьные учителя литературы сумели раз и навсегда нам втолковать, что гоголевская «Шинель» — это история «маленького человека», глубоко несчастного и заслуживающего сострадания чиновника. Однако молодой режиссёр Тимофей Кулябин, лауреат «Золотой маски», в своей постановке отказывается в очередной раз препарировать скучные стереотипы:
«Я понимал — с самого начала надо эту историю увидеть иначе, — говорит Кулябин в одном из интервью. — Вот произносят: „Акакий Акакиевич Башмачкин“. И сразу возникает образ человека невысокого роста, лысоватого. Понятно, если идти по этой логике, то из неё потом никогда не выбраться. Я пытаюсь всё перевести на иной путь».
Создав для гоголевских героев собственное пространство, напрочь лишённое петербургской мистики и загадочности, режиссёр сочиняет и новый образ Акакия Акакиевича (Роман Агеев). На сцене, вопреки ожиданиям, появляется крепкий мужчина два метра ростом, напоминающий своей мощью древнегреческого титана. Главный герой с нелепой фамилией теперь не просто переписывает бумаги, а переписывает книги каллиграфическим почерком. Чиновничий департамент представлен как современный офис, где отчаянно трудятся четверо менеджеров, с иголочки одетых в одинаковые серые «шинели». К слову, занимаются они делом исключительно полезным — с помощью шредеров (машин для уничтожения бумаг) безжалостно расправляются с книгами. Надо признать, что и характеры, и быт современных менеджеров переданы в спектакле на редкость натуралистично: узнаваемы даже интонации.— Я читал «Шинель» раз пятнадцать, и мне было не понятно, как из этого текста сделать спектакль, интересный современному зрителю, — рассказывает «Бумаге» актёр Павел Чинарёв, один из чиновников. — Для меня было важно понять, смогут ли другие люди доказать мне, что «Шинель» сегодня — это остро.
Хронотоп «Шинель. Dresscode» условно можно определить как «современность», которую автор, однако, рифмует не с мобильниками, менеджерами и суши, а скорее с типичной чертой нашего времени — псевдосоциальностью. Отсюда и главный вопрос: может ли человек сохранить свою идентичность в эпоху, когда всё и все намеренно обезличиваются? Может ли Акакий Акакиевич, надев новую шинель, жить в мире политики двойных стандартов, где всё предельно унифицировано? Ответ следует незамедлительно: дресс-код может сделать нас социальными внешне, но приспособить к существованию в агрессивной среде, увы, не способен. Ближайший спектакль играют 31-го марта.
