В августе 2017 года в России выдали первый в истории страны диплом кандидата теологии. До 2014 года теологи не могли получить степень выше магистра, а до 2011 года — выше бакалавра.
Ради чего студенты поступают на теологию, почему считают необходимым признание своих работ научными и зачем, проходя курсы православия, изучают секты и древние религии? Студенты-теологи из разных вузов России рассказали «Бумаге», как проходит их обучение и что они думают о современных действиях РПЦ.
Екатерина Славченко
Российский государственный социальный университет (Москва)
Четвертый курс, бакалавриат
— Как только я сдала школьные экзамены, начала думать над тем, куда поступать. В интернете по чистой случайности наткнулась на направление теологии, о котором раньше вообще ничего никогда не слышала, и поступила. Там обещали широкопрофильное гуманитарное образование и возможность трудоустройства не только в сферах культуры, но и в духовной сфере, в органах государственной безопасности. И это оказалось правдой.
Мне кажется, на теологии преподают действительно качественно. Ведь в нашей культуре всё завязано на православии, и поэтому мы можем проследить какие-то особые исторические процессы, зная основы нашей религии. Да и остальные предметы нам дают в полном объеме. Таким образом мы видим общую картинку общества и культуры.
Теологи нужны хотя бы для того, чтобы преподавать в нашей стране основы религии без навязывания — это важно и очень необходимо. Потому что сейчас люди настолько отдаляются от религии, что забывают ее культурную функцию. Мне кажется, детям нужно преподавать и устройство храма, и особенности иконописи, потому что это расширит их кругозор, даст дополнительный интерес к обучению. Сейчас способных на это специалистов, к сожалению, мало.
Заставлять верить вас никто не будет
В отличие от всяких духовных академий и семинарий, у нас делается упор на то, чтобы человек имел представление об основах веры. И при этом у нас нет какого-либо навязывания православия (в некоторые семинарии и духовные академии могут поступить только православные — прим. «Бумаги»). Конечно, хорошо бы посещать храмы, чтобы понимать какие-то лекции: например, устройство иконостаса или проведение богослужения. Но заставлять верить вас никто не будет.
Среди моих одногруппников, например, больше неверующих людей: атеисты, агностики, люди в поиске. У нас есть мальчик, который даже думает над тем, чтобы принять ислам. И им комфортно учиться, потому что это образование не о вере, а о религии.
Себя же я причисляю к верующим, но не к фанатичным. Я не считаю, что людям нужно рассказывать, как жить, как молиться и как поститься. Я хожу в храм, когда ощущаю в этом надобность, потому что это в моей душе. Здесь я не учусь верить, а занимаюсь наукой.
В будущем мне хотелось бы попробовать себя в преподавательской деятельности, вести основы православной культуры в воскресной школе (школа, в которой детям преподают уроки православия — прим. «Бумаги»). Думаю, детям сейчас важно адекватно объяснять, что такое религия. А может вообще пойду учиться дальше, выучу испанский и стану переводчиком: нам хорошо преподавали языки.
Даже наши преподаватели обсуждают передачу Исаакиевского собора РПЦ и не могут прийти к определенному выводу
Но в целом хотелось бы объяснить людям, что вокруг современной религии есть дискуссии и разные точки зрения. Я не говорю о своих одногруппниках, но даже наши преподаватели обсуждают передачу Исаакиевского собора РПЦ и не могут прийти к определенному выводу. Всё это очень сложно, а поэтому нужно изучать. А чтобы изучать, опять же, нужны специалисты.
Ничто не однозначно, обо всем нужно говорить, но говорить, правда, некому. Я считаю, что теологию в России нужно развивать. К некоторым действиям Русской православной церкви у меня, например, двоякое отношение, а у кого-то по этим же вопросам однозначная позиция. Нужно, чтобы мы имели возможность встретиться и всё обсудить с научной точки зрения.
Михаил Акимин
Нижегородская духовная семинария
Четвертый курс, бакалавриат
— С детства я посещал храмы, и мне это очень нравилось. По складу ума я гуманитарий. Исходя из этого, выбрал свой вуз и поступил в него в 2014 году, когда еще метался между историческими факультетами. Тогда я был уверен лишь в одном: хочу изучать историческую церковную литературу.
Такое обучение лично мне было интересно, ведь оно способно приносить настоящую пользу. Сейчас я понимаю, что сделал правильный выбор. Хоть это и сложно и меня отговаривала даже моя воцерковленная семья, я ни разу не пожалел о решении.
Чтобы понять христианское учение, необходимо учить остальные гуманитарные науки
Здесь я получил не только так называемое светское образование, но и церковное. Волей-неволей в семинарии ученик начинает развиваться как личность, потому что спектр предметов здесь очень широк. Ну и к тому же, чтобы понять христианское учение, необходимо учить остальные гуманитарные науки.
А изучать предметы здесь можно очень хорошо — вопреки слухам. На мой взгляд, на теологических и богословских направлениях очень компетентные преподаватели, у которых высоко развита эмпатия, которые могут направить и по жизненному пути. Так, только за первый курс я начал увлекаться иностранными языками и музыкой. Раньше я к ним совсем не испытывал интереса.
Конечно, большую роль еще играют студенческие круги. Здесь можно всегда услышать достаточно неожиданную дискуссию о том же законе о защите чувств верующих или ситуации с фильмом «Матильда». Это обсуждается, иногда оспаривается. И мнения аргументируются, что самое главное. Много мнений — это хорошо.
Больше всего времени мы тратим, конечно, на изучение религий. Ведь это и есть наука теология, которую сейчас почему-то не все хотят признавать. А это делать стоит, потому что у теологов есть уникальные знания, которые могут помогать решать те или иные проблемы.
Как только историки умеют расшифровывать некоторые исторические тексты, так только теологи знают, как правильно читать религиозные писания
Например, как только историки умеют расшифровывать некоторые исторические тексты, так только теологи знают, как правильно читать религиозные писания. Этим самым теология как минимум вносит большой пласт в культуру, открывая ранее неизвестные книги. На четвертом курсе у нас вот будут предметы «сектоведение» и «история негритянских религий». И с нашими предыдущими знаниями мы сможем давать экспертные оценки каким-либо событиям.
На мой взгляд, теологию нужно изучать, чтобы доказывать истинность своей веры. Изучая другие религии, ты узнаешь их особенности, тем самым узнавая предмет поклонения других народов. И зная это, например, мы можем уже доказывать, что истинный бог — христианский. Таким образом можно привлечь других людей в свою религию.
Но при этом нужно избегать предвзятости. Ведь если речь идет действительно о научном подходе изучения других религий, то теолог должен стремиться, сохраняя свои собственные религиозные позиции, как можно дипломатичнее подходить к обсуждению и изучению других вероучений, без оскорблений и насмешек в адрес их представителей. Нужно сохранять объективность, ведь мы занимаемся наукой.
И сейчас теологию стоит изучать как науку. В будущем выпускники-специалисты, возможно, смогут решить некоторые современные вопросы, за которые критикуют православие.
Дмитрий Марков
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (Москва)
Второй курс, магистратура
— На теологию я поступал, чтобы получить богословское образование, которое позволило бы мне общаться о вере на высоком и даже профессиональном уровне. Его я рассматриваю как насущную потребность веры христианина и хочу в итоге применять знания в служении богу, церкви и людям.
Все мои родные меня поддержали в этом выборе. Они знали, что я пытаюсь идти путем святым, путем к богу. Это их радует. Конечно, те же светские друзья относятся к этому не без легкой иронии из-за мифов о православии, но в итоге они все-таки сами обращаются ко мне за советом.
Полученных знаний, как мне кажется, хватит для работы везде: и в храме, и в науке, и в структуре университета
Сейчас я уже учусь в магистратуре. По большей части мы изучаем историю, философию и другие религии. Полученных знаний, как мне кажется, хватит для работы везде: и в храме, и в науке, и в структуре университета. С перспективами проблем нет. У нас даже ведут лекции преподаватели и ученые из МГУ, института философии РАН и многих других. То есть мы действительно получаем хорошее научное образование.
Университет дает все средства для грамотного дискурса. Меня, например, волнует проблема мифов о православии, и в дискуссии я могу доказать неправоту светского собеседника: с помощью этих знаний я могу профессионально спорить о вере. Иногда доходит до того, что людям приходится объяснять, зачем ходить в храм. Ходить в храм нужно, потому что до состояния «Бог у меня в душе» нужно дойти.
Ходить в храм нужно, потому что до состояния «Бог у меня в душе» нужно дойти
Обо всех православных, к сожалению, судят по нескольким примерам, приписывая им лишь одну точку зрения. Это неправильно. Например, тот же закон об оскорблении чувств верующих мне не нравится, потому что «чувства» — очень тонкая материя. Из этого закона не понятно, где, кого и как по этому закону судить. Идея закона сама по себе хороша: толерантность должна быть не только со стороны религиозных людей, но и по отношению к религиозным людям. Но выражена эта идея, на мой взгляд, крайне неудачно.
В целом же я, как и многие мои одногруппники, поддерживаем большинство действий Русской православной церкви. Мне хочется связать с этим жизнь. Уже сейчас я работаю редактором сайта «Пастырь» и инспектором по богослужебной практике в Практическом отделе университета, где провожу пасторскую подготовку будущих священнослужителей.
Я не смог бы этого сделать без обучения на теологии. Такое образование учит думать и размышлять. Для этого даже у нас, в православном университете, который предполагает конфессиональность, достаточно на высоком уровне изучают другие религии.