На встрече в ресторане Biblioteka Ксения Собчак рассказала, почему деятельность Милонова не испортит репутацию Петербурга, значит ли что-то для города перестрелка на Думской и где должны висеть иконы Полтавченко.
О перестрелке на Думской
Не думаю, что можно говорить о возврате «бандитского Петербурга» — это, скорее, преувеличение. К сожалению, эта
перестрелка на Думской была, но, я думаю, сегодня они встречаются в Петербурге в разы реже, чем это было в 90-х.
Когда я здесь жила, конечно, была более криминальная атмосфера, потому что только уничтожалась вся бандитская структура, было другое время. Сейчас оно ушло, бандитов во многом заменили чиновники. Непонятно, что лучше и что справедливее, но развитие пошло в эту сторону.
При авторитаризме и тоталитарных режимах уровень преступности ниже, чем в демократиях, — это закон. Является ли это поводом для гордости — не знаю. Например, в Нью-Йорке каждый день случаются убийства, но от этого он не перестает быть самым либеральным и прогрессивным городом мира. Это не является показателем чего бы то ни было.
О крестном ходе
Назидательность, которая появилась в последнее время у нашего государства, — она в принципе неправильная. Ценностный разрыв с моим поколением происходит именно в том, что государство почему-то решило, что может лично меня и моих друзей научить, как надо и как правильно. Я эту функцию государству не давала — это не его дело. Его дело — за мои деньги строить дороги, проводить канализацию, обеспечивать хорошее образование. И если господину Полтавченко хочется верить в бога и он православный — это прекрасно, но не очень понятно, почему это должно влиять на
всю систему управления городом. Иконы должны висеть у него дома, а не в кабинете. Почему нужно выпячивать то, во что ты веришь, на работе?
Об инициативах Виталия Милонова
Мне кажется, это преступно по отношению к Петербургу — говорить, что он прославился такими людьми. Все-таки он прославился Достоевским, Белым, Растрелли — гениями другого порядка. А этими инициативами прославился не Петербург, а
Милонов или кто-то другой. У нас город с такой богатой историей и невероятным прошлым, что к нему это все, слава богу, не прилипает. Исаакий — он все равно выше, Зимний дворец все равно выше всего того, что остается и спускается в дождливую погоду вниз по канализации.
