«Скрежет металла, отлетающие куски железа и драйв»: как проходит битва 100-килограммовых боевых роботов и кто их создает

Первые в России бои роботов прошли в октябре 2015 года в московском «Олимпийском». За основу организаторы взяли международное шоу Battle Bots, в котором радиоуправляемые роботы сражаются на ринге. Как утверждают создатели российского турнира, проект создан, чтобы отечественные разработчики могли продемонстрировать свои умения в робототехнике и инженерии.

Чтобы попасть на турнир, нужно предоставить робота из определенных материалов — зачастую пластика или акрила толщиной до 5 мм — и с установленными параметрами веса, высоты, длины и ширины. Роботы могут использовать, к примеру, подбрасывающее и режущее оружие, но огнестрельное, огнеопасное, электрическое и жидкое запрещены.

Капитан команды Петр Кравченко:

— В 2015 году я увидел в интернете объявление о первом «Бронеботе». В нем всех призывали делать роботов и участвовать. И я решил: почему бы и нет? Для меня это была возможность показать свои умения.

В команду позвал своего друга, с которым мы в детстве копались в гараже — мотоциклы чинили, делали всякие картинги. К нам присоединилась моя бывшая одноклассница. Так у нас набралось достаточно рук, и мы начали работу над роботом.

Конечно, с нашей первой версией робота мы быстро проиграли: у нас были самые распространенные в сфере таких битв проблемы с электроникой. Но мы успели покататься, побиться и получить опыт. Это очень втянуло, так что мы вернулись [в Петербург] и сразу же начали делать нового робота, учитывая ошибки.

С тех пор мы многое переосмыслили, посетили несколько чемпионатов и кардинально изменили подход к строительству робота. Мы пришли к простой истине: любой боевой робот — это огромное количество эксклюзивных деталей, которые каждая команда подбирает индивидуально под себя, их нужно комбинировать и достигать своего результата. У каждой команды свой неповторимый робот, для которого разрабатывается дизайн, техника и оружие. Такие турниры — это возможность продемонстрировать, что вы собрали.

Если в первый раз мы видели робота английской команды и могли его только догнать и чуточку стукнуть (причем догнать, только если нам позволят), то сейчас мы можем бороться с ними на равных. Дошли до того, что наш робот может подбросить легковой автомобиль. Иногда есть недочеты, но это нормально: мы в этом деле два года, а западные и европейские команды — десяток лет.

Сейчас в России уже почти нет такого, что робот выезжает на сцену и просто стоит: новички слушают советы о моторах, контроллерах и за счет этого развиваются быстрее. Когда мы начинали, обмена опытом в России просто не было: нам помогали иностранные команды и какие-то сайты, которые в нулевые нужно было искать на форумах.

Сфера развивается очень быстро. За последний год у нас в городе появилось несколько новых команд. Мы пытаемся организовывать в своих университетах арены, развивать тему, привлекать новых людей, показывать, насколько это круто. Но большого притока нет: многие боятся, не решаются, не могут найти средства.

До битв роботов мы не занимались робототехникой напрямую. Я учусь в университете на радиотехнологиях и электронике, а друг закончил колледж по специальности «механизатор сельского хозяйства». Но всего за два года мы успели съездить на международный чемпионат в Китай и занять там третье место.

Мне кажется, это как спорт: нельзя сразу начать побеждать. Главное, тренироваться, набираться опыта. Ты не победишь в первый, третий и пятый раз, но в будущем поймешь, как это делается.

Член команды Борис Лонкин:

— Наш командир [Дмитрий Мелькин] осенью 2015 года сходил на первое шоу боевых роботов в России и объявил, что может лучше. И подал заявку.

Особенно забавно он решил формировать команду: мы знакомы давно, учились вместе в Бауманке (Московский государственный технический университет имени Баумана — прим. «Бумаги») на факультете робототехники. И тут ни с того ни с сего Дима пишет в чат: мы будем участвовать там-то и там-то через год. А мы такие: что? где? Поговорили, он объяснился. Делать нечего — собрали робота. Вскоре на этом турнире заняли второе место. Так и продолжаем.

У нас в команде три человека: наш капитан — самый рукастый, он всё собирает, я отвечаю за технику, третий участник — за программирование. Все роли как-то случайно распределились.

Подготовка к строительству робота достаточно простая: мы рисуем от руки модель, просчитываем его параметры, моделируем, чтобы попасть в вес. А потом всё выкидываем, потому что что-то пошло не так, и начинаем собирать с нуля. В среднем на сборку и доработку робота уходит полгода. Бывает, берем на работах отпуск и сутками собираем, иногда — с утра отрабатываем смену, едем в гараж делать робота и спим по два часа.

Всё это далеко не дешевое удовольствие. Первого робота мы собирали на свои средства — потратили около 100 тысяч рублей. А окупить это победами в соревнованиях не получается: призовой фонд может покрыть только себестоимость, но никак не ремонт и потраченное время.

Сейчас к этой сфере тянутся спонсоры, всё больше людей готовы финансировать команды. Но найти подходящего тоже сложно: мы в последний раз обошли около 250 компаний. И опять же на полученные деньги только купили оборудование и оплатили половину нового робота. Так как все запчасти завозятся из-за рубежа, сейчас роботы для соревнований стоят около 300 тысяч.

Капитан команды Алекс Браун:

— Я родился и вырос в Лондоне, с детства ходил в школу с техническим уклоном. Лет в семь, наверное, заинтересовался робототехникой: мы с папой — физиком по образованию — мастерили роботов в гараже, я придумывал им имена. Папе нравилось проводить со мной время, а я любил что-то делать руками.

Однажды, когда мне было девять, отец записал нашу семью на городской чемпионат роботов. Мы к нему очень долго готовились, создали подходящего робота с вылетающими копьями и отправились на шоу. Там меня записали в командиры команды, я сам управлял роботом. И мы внезапно победили. Так я стал чемпионом Англии.

Как говорит мой отец, за этой сферой будущее. Здесь сейчас многие-многие ученые: для некоторых это хобби, некоторые тестируют свои изобретения. И это развивает робототехнику в целом, все это понимают. Здесь проверяются новые возможности, открываются таланты. Шоу привлекает внимание, чтобы появлялось больше специалистов. Не думаю, что я бы связал свою жизнь с робототехникой, в которую я сейчас практически влюблен, если бы не бои.

Сейчас я понимаю, что в боях главное — даже не расчеты и материалы, а идея. Когда многие только начинают, у них появляются проблемы с двигателями, натяжителями, цепями и редукторами, и это занимает большую часть времени. Но всё это быстро исправляется, дальше идут соревнования — и тут важно помнить про идею, ради чего ты это делаешь.

Мы, например, организовывали аукцион, продавая части наших роботов (каждый стоил около 30–40 тысяч долларов), а потом передавали заработанные деньги больным раком. И такие мероприятия важны. Можно пустить деньги на науку, на собственное образование. Но нужно, чтобы была идея: надо делать всё ради чего-то.

Здесь мы именно ради идеи, чтобы поддержать Россию. Сейчас робототехника во всем мире развивается как никогда быстро: проводятся подобные чемпионаты, снимаются шоу, сфера востребована. Россия позже начала, но догоняет весь мир огромными шагами. Я вижу в этой стране большие таланты, которые скоро выйдут на мировую арену.