«Новая газета» опубликовала интервью с российским танкистом, получившим тяжелые ожоги в бою под Дебальцевом. Двадцатилетний Доржи Батомункуев из Читы, подписавший контракт на три года в июне 2014 года, находится в Донецке, в ожоговом центре при областной центральной клинической больнице. Издание приводит его фотографию на койке. С российской воинской службы танкист не уволен.
Из интервью «Новой газете»:
«19 февраля я взорвался. В сумерки. 19-е число по буддистскому календарю считалось Новым годом. Так что год начался для меня тяжело. (Пытается улыбнуться, из губы быстро течет кровь). Вчера мне бинтом лицо замотали. У меня вообще лицо засушилось. Операцию пока не делают, потому что я хуже перенесу дорогу. Пальцами когда шевелю, тоже кровь течет. Я надеюсь в Россию попасть побыстрей».
Батомункуев рассказывает, что в Ростов его направили на учения, хотя все сослуживцы понимали, что они едут воевать в Украину. Танки красили прямо в железнодорожных вагонах: закрашивали номера, гвардейские знаки. Там же снимали шевроны и погоны.
Танкист рассказывает, что участие в боевых действиях в Украине — добровольное: ему известны солдаты, отказавшиеся от поездки в Донбасс.
После трех месяцев учений в Ростовской области танкистов направили в Донецк.
Из интервью «Новой газете»:
«Когда узнали [что движемся в Донецк]? Когда прочитали, что Донецк. Это когда в город заезжаешь… Там еще надпись — ДНР. О, мы на Украине! Темно было, ночью ехали. Я из люка высунулся город посмотреть. Красивый город, понравился. Справа, слева — все красиво. С правой стороны смотрю — огромный собор построен. Очень красиво».
По словам танкиста, российские военные не могли приказывать сепаратистам: они «действовали сами по себе», при этом почти никак не взаимодействуя с танкистами. Однако Батомункуев рассказывает, что именно российские военные организовали «котел» у Дебальцева.
Из интервью «Новой газете»:
«Они [окруженные в Дебальцеве украинские военные] пытались сделать вылазки — группы пехоты, и на „Уралах“, и на БМПхах, и на танках, и на чем можно. У нас приказ был стрелять на поражение сразу. Мы в них стреляли. Вот они прорываются из котла, дорогу хотят сделать, убежать хотят, а надо их к ногтю прижать».
Собеседник газеты рассказывает, что у него нет никакой обиды ни на судьбу, ни на Путина. Он уверен — сражался за правое дело.
Из интервью «Новой газете»:
«Я, конечно, не горжусь этим, что сделал. Что уничтожал, убивал. Тут, конечно, гордиться нельзя. Но, с другой стороны, успокаиваюсь тем, что это все ради мира, мирных граждан, на которых смотришь — дети, старики, бабы, мужики. Я этим не горжусь, конечно. Тем, что стрелял, попадал…»
