Здание «Невской мануфактуры» на Октябрьской набережной, считавшееся памятником промышленной архитектуры, почти полностью сгорело. В конце XIX века здесь было крупнейшее текстильное предприятие Российской империи — фабрика Торнтона. Оно имело свой газовый завод и ремонтные мастерские, а через Неву работала переправа.
Историко-краеведческий музей «Невская застава» попросил петербуржцев делиться воспоминаниями и артефактами, связанными с фабрикой. В одном из залов музея организуют стенд, посвященный сгоревшей мануфактуре.
«Бумага» поговорила с сотрудницей «Невской заставы» Дарьей Киселевой об истории дореволюционного предприятия, его основателях и о том, как с фабрикой связана Ольга Берггольц.
Дарья Киселева
научный сотрудник музея «Невская застава»
— В чем заключается историческая ценность здания «Невской мануфактуры»?
— Во-первых, фабрика Торнтона — это яркий образец промышленной архитектуры Петербурга XIX века. А промышленная архитектура определила облик Невской заставы (Невского района).
Во-вторых, фабрика была частью исторического облика промышленной окраины города, одним из смыслообразующих объектов местного ландшафта. Сгоревший корпус примыкал к соседней фабрике Варгунина, визуально образовывая целый кусочек типичного промышленного Петербурга второй половины XIX века.
К тому же предприятие Торнтона — еще и пример кросскультурной связи. Основатель фабрики — англичанин, который окружил себя «родной» архитектурой. Внешний облик зданий соответствует промышленным английским постройкам XIX века. Можно сказать, что предприятие было маленьким «русским Манчестером».
Сейчас музей занимается проектированием новой экспозиции после реставрации. Один из залов будет полностью посвящен промышленности Невской заставы. В нем предусмотрен отдельный стенд о фабрике Торнтона. В связи с утратой главного корпуса значение экспозиции становится еще более важным.
Музей «Невская застава» призывает жителей района и города рассказать свои истории или даже передать в коллекцию личные вещи, связанные с «Невской мануфактурой». Нас интересует всё, что поможет сохранить память о этом уникальном предприятии и его архитектурном облике.
— Каковы основные вехи в истории здания?
— Пострадавший корпус фабрики появился не сразу, предприятие сначала располагалось в небольшом деревянном здании. Потом на его месте построили трехэтажное каменное. А в 1860-е годы слева от него начали постепенно возводить большие пяти- и шестиэтажные здания, в том числе и корпус, который пострадал в пожаре. Его ввели в эксплуатацию в начале 1870-х. Здесь было отделение для выделки шерстяных тканей. Это первый этап.
Второй — советский период. После революции предприятие было национализировано, но производство сохранили. Оно успешно функционировало при советской власти. Главный корпус пережил даже Великую Отечественную войну и блокадные условия.
Следующий период — 1990-е годы. Предприятие было приватизировано и получило название «Невская мануфактура». Тогда же помещения начали сдавать в аренду. Постепенно в главном корпусе остались только арендаторы.
В XXI веке по решению властей города здание внесено в Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность. Этот статус не отменял функционального значения здания.
— Что следует знать о Джеймсе Торнтоне и его жизни и работе в Петербурге? Почему он выбрал именно Октябрьскую набережную, чтобы разместить свое предприятие?
— Джеймс Торнтон — англичанин, потомственный коммерсант. Приехал с супругой в Россию в конце 1830-х. Сначала он занимался торговлей английским сукном, а затем основал и собственное суконное дело в столице империи. Ему на тот момент было 32 года. По мере того как дело развивалось, в Россию приезжали его родственники. Они тоже вкладывали капитал в производство. Фабрика Торнтона — это большой успешный семейный бизнес, который передавался по наследству.
Чем руководствовался Торнтон, когда выбирал землю для производства, сказать точно нельзя. Но есть очевидные характеристики Шлиссельбургского участка, которые могли стать решающими.
[Например, тот факт, что] Нева близко. Вода необходима любому производству и транспортировать грузы по воде удобно. К тому же Правобережье только начинало активно осваиваться, а на левом берегу пригодных участков оставалось всё меньше. Вероятно, правобережная земля стоила дешевле.
Производства старались располагать в пригороде, чтобы они не отравляли в прямом смысле центр города. Территория за Невской заставой подходила для расположения производств: далеко от центра, но и рабочих рук местных жителей много. Пожалуй, можно сказать, что это место выбрало Торнтона, а не он его.
— Что известно о пожаре, который погубил первое здание фабрики Торнтона в 1861 году?
— В книге об истории фабрики, которая вышла к 150-летию предприятия в 1991 году, есть упоминание о пожаре, который уничтожил деревянный корпус: «Злые языки утверждали, что хозяева сами подожгли старую фабрику, чтобы получить страховую премию». Никаких подтверждений или опровержений этой информации мы пока не нашли, но то, что на месте скромного деревянного здания было построено новое трехэтажное — факт. Не отменить и того, что пожар не уничтожил производство: оно продолжило развиваться и только набирало обороты.
— Какую роль предприятие играло в обществе Российской империи и какую в советском? Насколько значимый вклад оно вносило в жизнь обитателей Невского района?
— К концу XIX века фабрика Торнтона была одним из крупнейших предприятий России в своей отрасли. Оно имело даже свой газовый завод и свои ремонтные мастерские. Престиж был завоеван и на международных выставках. Годовой доход оценивался в 6 миллионов рублей. Для сравнения: Спасская и Петровская мануфактуры на левом берегу в начале XX века зарабатывали только 2,4 миллиона рублей.
Кроме того, предприятие давало рабочие места для трудящихся разной квалификации. Для рабочих была сформирована инфраструктура. Какая она была — другой вопрос, но она всё же была: фабрика была похожа на небольшой городок со своим жилым фондом, лавкой, амбулаторией. Торнтоны стремились к закрытой территории. Но рабочих с Левобережья тоже принимали. Для них руководство фабрики организовывало переправу.
Важно заметить, что предприятие было неплохо оснащено. Оборудование Торнтоны приобретали за границей. Всё это после революции продолжило функционировать и стало основой для нового советского производства.
В советский период при фабрике было открыто специальное образовательное учреждение, выпускники могли устроиться работать на производство. Еще одна примета советской эпохи — Дом культуры. Такое учреждение было при каждом предприятии. Оно отвечало не только за пропаганду, но и за корпоративную культуру. То есть в индустриальную эпоху предприятие давало рабочие места и по возможности инфраструктуру.
— Что происходило со зданием в годы Великой Отечественной войны?
— Подробностей о работе фабрики в период Великой Отечественной мало. Известно, что предприятие было эвакуировано в Пензенскую область. Но и часть производства, которая осталась в Ленинграде, тоже не бездействовала. Фронт нуждался в обмундировании для солдат, поэтому работа продолжалась.
В начале блокады после очередного налета от «зажигалок» сгорели склады сырья и вспомогательных материалов. Обстрелами была разрушена кровля и поврежден верхний этаж главного корпуса. Однако он был восстановлен. Для возобновления работы после прямого попадания в подстанцию фабрики отвели три месяца. И производство было налажено.
Остались свидетельства того, что при комбинате работал детский сад. Он располагался в одной из жилых построек территории фабрики. В фондах нашего музея есть фото, на котором изображены его сотрудницы, которые вручают морякам подарки от детей. Моряки с военных кораблей, что стояли на Неве недалеко от комбината, помогли восстановить помещение садика после того, как в него попал снаряд.
— Что происходило со зданием в 1990-х и в начале XXI века?
— С 1990-х годов стабильная жизнь закончилась. Этот период в истории фабрики начался с трудностей, а закончился совсем печально. Основные проблемы: устаревшее оборудование, сбыт продукции, конкуренция, поставки сырья. Некоторые помещения начали сдавать в аренду. В последнее время уже весь главный корпус искал арендаторов. Здесь располагался так называемый малый бизнес — здание продолжало быть нужным до последнего дня.
— В одном из постов «Невской заставы» говорится: «Сегодня мы можем прочитать, что писал „Союз борьбы за освобождение рабочего класса“ в воззвании к рабочим в 1895 году и о чем думала Ольга Берггольц, идя по замерзшей Неве к отцу в амбулаторию при фабрике». Можете подробнее рассказать об этих документах?
— Здесь речь идет о листовке-обращении к рабочим фабрики, которая была написана и напечатана в революционном подполье в 1895 году. На предприятии тогда начались волнения и «Союз борьбы» во главе с молодым Ильичом решил не упускать момент — перейти к агитации и возглавить забастовку. (План удался: ткачи Торнтона приняли активное участие в Петербургской стачке текстильщиков летом 1896-го).
В листовке — призыв к рабочим и работницам продолжать стоять за свои интересы и объединиться с другими ткачами. В ней по пунктам прописаны требования, которые торнтоновцы должны предъявить руководству фабрики. Например, повысить расценки на продукцию, обосновывать штрафы, вернуть старые цены на жилье.
Все листовки «Союза» опубликованы (при желании их можно прочесть здесь) Самой первой считается та, что адресована рабочим Семянниковского завода, но она сохранилась не целиком. А вот обращение к торнтоновцам сохранилось полностью. Да, и его автором считается сам Ленин!
Теперь что касается Ольги Берггольц. Она уроженка Невского района, поэтому большая часть ее жизни связана с этой частью города, в том числе и с фабрикой Торнтона. Впервые ее стихотворение было опубликовано в газете именно этого предприятия. А во время войны она ходила на фабрику к работавшему там отцу.
Воспоминания Ольги Берггольц об этом событии можно прочесть в ее же книге «Дневные звезды». Она подробно описала свой поход от Дома радио на Итальянской улице до амбулатории при фабрике Торнтона на улице Тельмана, дом 10, где работал врачом ее отец. Зимой 1942 года это было серьезным испытанием для ослабшего человека. Она с ним справилась, а через день еще и вернулась обратно. В книге она рассказывает, какой непреодолимой ей казалась тропинка по льду Невы, как тяжело ей было взобраться на правый берег. Описывает трогательную встречу с отцом и немного пишет о фабричной территории в военное время.
В условиях блокадного Ленинграда она предполагала пройти километров 15–17. Мы в музее реконструировали маршрут и получилось чуть меньше — 13 километров. Уже два года подряд сотрудники музея вместе во всеми желающими повторяют ее поход, финальная точка которого — здание амбулатории. Это небольшой деревянный дом в стиле английского модерна. К счастью, пожар не коснулся этого памятника.
— Какие документы и артефакты, связанные с историей здания, есть в коллекции «Невской заставы»?
— В фондах хранится расчетная книжка рабочего фабрики Торнтона Пономарева А. С. 1906 года, а также альбом с образцами шерсти, которая производилась на предприятии в конце XIX — начале XX века. Есть и образцы технических сукон, который производили уже в 1970-80-е годы, когда предприятие уже называлось Комбинатом им. Э. Тельмана. Кстати, Тельман был лидером немецких коммунистов, его бюст установлен на территории предприятия. В наших фондах хранятся эскизы проекта установки этого бюста.
— Связался ли кто-то из жителей Невского района с музеем после размещения поста с просьбой делиться предметами, относящимися к истории здания?
— Да, люди уже начали писать нам и в комментариях, и в личных сообщениях. В основном это короткие комментарии от людей, у которых там было производство, от жителей ближайших домов. Одна девушка предложила передать кусочек сукна с биркой. Для нас это очень ценно, и мы надеемся, что местные жители захотят поделиться с нами своими воспоминаниями.
Подписывайтесь на краеведческую рассылку «Бумаги» и читайте истории зданий Петербурга 🏤
«Бумага» рассказывала, что известно о пожаре, его причинах и последствиях, а также показала, как здание выглядело на следующий день после происшествия.
