Кристофер провел в России половину жизни: открыл здесь офис английской компании, а потом наладил новый для страны бизнес — поставку и обжарку отборных кофейных зерен, который теперь не без сложностей, но успешно развивает.
Как в «дикие 90-е» Крис сориентировался в петербургской жизни, почему больше 20 лет не ел гречку и чем его так удивляют дети в Мариинском театре — рассказывает британец.
ВОЗРАСТ
49 лет
РОД ЗАНЯТИЙ
генеральный директор кофейной компании
В ПЕТЕРБУРГЕ
23 года
Чему вас научила Россия?
Я приехал в Петербург в 1992 году, с тех пор постоянно живу здесь. Правда, на два-три года уезжал в Москву. Питер намного тише, спокойнее, это по-хорошему более провинциальный город, что для меня плюс. Люди приходят на работу к десяти: в Москве, конечно, это происходит значительно раньше.
Во время учебы в университете я изучал русский язык. Поэтому после распада Советского Союза английская компания, торговавшая сахаром, в которой я работал, отправила меня в Россию, чтобы я открыл для них офис.
После кризиса 1998 года я начал заниматься собственным бизнесом. Мои старые партнеры, с которыми я был знаком еще с тех времен, когда работал с сахаром, спросили, интересно ли мне заняться кофе: открыть здесь производство. Я сказал, что конечно. Производство мы открыли в 2002 году, с тех пор я занимаюсь самым прекрасным в мире делом.
После распада Советского Союза английская компания, торговавшая сахаром, в которой я работал, отправила меня в Россию, чтобы я открыл для них офис
Когда я только начинал, то ничего не знал о кофе — совсем. Мы просто установили на производстве оборудование, которое закупили в Бельгии, и начали жарить кофе. Рынок тогда был совсем иным: большой спрос был на самый дешевый кофе, с большим количеством робусты. Сейчас же рынок кардинально переменился: люди начали понимать, что такое хороший кофе. Уровень качества кофе в России сейчас достаточно высокий, особенно здесь, в Петербурге, и в Москве.
Все, что сейчас знаю, я узнал в России. В Англии я учился в школе и университете, а настоящей жизни — уже здесь.
Думаю, что главное, чему меня научила Россия, — это преодоление любых препятствий. Я понял, что у любой проблемы есть свое решение, а у любой сложности будет развязка. Понял, что всегда нужно искать ходы, возможности и силы внутри себя, чтобы это преодолеть.
Теперь мне кажется, что, если любой русский захочет начать такой же бизнес, как у меня, но только в Англии, ему будет очень легко. Там поле намного более спокойное, большинство процедур прозрачные, не так сложно найти финансирование, так что для начинающего бизнесмена работа там будет просто тьфу, очень легкой.
Фото: Юрий Гольденштейн / «Бумага»
Кто сыграл для вас важную роль?
Когда я только переехал, у меня были здесь друзья, они и принимали меня первые годы. Вот они и сыграли очень важную роль в моей жизни в то время. С ними же я начинал работать. Без них просто не потянул бы: это были дикие 90-е годы, никому абсолютно ничего не было понятно, тем более 25-летнему иностранцу. Так что именно с друзьями мы вместе всему учились.
Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?
Многое мне бы хотелось перенести сюда из Англии. Но прежде всего — погоду: русская зима отличается от английской очень сильно.
Второе — это, наверное, еда. Сейчас в России действительно зарождается более внимательное отношение к еде, но в Англии это уже давний процесс. Например, там очень любят крафтовые продукты: сыры, молоко — да вообще все. Англичане такое обожают, поэтому и эта сфера там очень хорошо развита. В России же пока очень мало хороших сыров, например. Хотя вот уже есть крафтовый сидр. Но хочется, чтобы всего этого было больше и чтобы такие вещи были доступными.
Фото: Юрий Гольденштейн / «Бумага»
Пять находок в Санкт-Петербурге
- ГостеприимствоПервые годы меня приятно удивляло гостеприимство людей. Ко мне был большой интерес: в то время в России не было большого количества иностранцев, которые здесь постоянно проживали. Я встречал в людях жажду узнать внешний мир, послушать, о чем думают британцы, что происходит в Англии и так далее. Это было очень приятно.
- НадеждаКогда я только начинал свою жизнь здесь в 90-е, в людях отчетливо чувствовалась надежда: мы все вместе будто бы создавали что-то новое.
- УкропЯ до сих пор не проникся укропом: вот только сейчас постепенно начинаю его понимать. Что меня больше всего в нем смущает, так это то, что он везде: у него специфический вкус, но от него никуда не спрятаться — в каждом блюде обязательно есть укроп. Петрушка вкуснее.
- ГречкаГречневую кашу, как и укроп, я начал понимать совсем недавно, где-то год назад. Тогда я нашел рецепт, по которому гречку можно приготовить более-менее вкусно. Но мне все равно кажется, что у этой каши вкус старости.
- Доступность культурной жизниКогда я переехал, культурная жизнь была очень доступной и с точки зрения финансов, и с точки зрения интереса со стороны публики: можно было запросто попасть в театр, на балет.Буквально недавно я был в Мариинке, и меня удивило, что в театре очень много детей. Это было приятно, в Англии такого не увидишь, на балет их не водят. А здесь спектакль идет три часа, и дети спокойно сидят и смотрят. Очень классно.Сейчас, правда, ходить куда-то стало дороже, как все в принципе. Дороже, но, правда, и лучше: Мариинка, Михайловский и так далее — театры великолепные. Доступность снизилась, но я знаю, что предпринимаются разные шаги по тому, чтобы, например, бабушкам ходит в театры стало проще.
Фото: Юрий Гольденштейн / «Бумага»
Зачем вы здесь?
Моя цель здесь — строить бизнес, который будет долго существовать, расти и развиваться. Но мы еще и создаем здесь новый рынок. До недавнего времени specialty кофе и в мире-то не было, не то что в России. Из-за этого очень много сил уходит на продвижение самой идеи specialty кофе. В России это непросто, как и везде.
Единственные дополнительные сложности, с которыми мы здесь сталкиваемся, пожалуй, это бюрократия. Ну и вторая трудность в ведении бизнеса здесь связана с неровностью поля: ты, например, играешь по правилам, но у тебя нет преимущества перед конкурентами, которые не во всем этим правилам следуют.
