Джордж Хадсон, профессор политологии в Wittenberg University и экс-советник Пентагона по вопросам СССР, побеседовал с «Бумагой» перед президентскими выборами.
Он рассказал, как воспринимали русских в высших эшелонах американской власти, из-за чего у Путина нет конкурентов, зачем фальсифицировались результаты парламентских выборов, и почему он с давних пор любит Россию.
— Как вышло, что вы так тесно связаны с Россией?
— Я люблю Россию. За свою жизнь я побывал там 20-25 раз… Столько раз, что уже и со счета сбился. Год я жил в Москве и преподавал в университете на русском языке. Я связан с Россией, потому что когда мама была беременна мной, она читала «Войну и Мир», а бабушка родилась в Москве, правда, в штате Мэйн. Крошечный городок, там живет всего 400 человек. Но это шутка. Когда СССР запустил спутник, в моей школе стали преподавать русский язык. Я начал учить русский и по уши в него влюбился. Это было в 1958 году. В колледже русский язык был моим профильным предметом, и только перед выпуском я заинтересовался политикой. Я стал доктором философии в Indiana University со специализацией на дисциплине, которую тогда называли «Советские дела», и начал преподавать в Wittenberg University. Я вел курсы сначала по советской, затем российской и внешней политике. И это был просто потрясающий опыт.
— Как сотрудничество с Пентагоном повлияло на ваши взгляды? Всегда ли вы давали те советы, которые хотели услышать наверху?
— Я находился в оппозиции правительству по огромному числу взглядов. Когда не преподавал, я работал в Пентагоне на министра обороны советником по вопросам СССР. В этом качестве меня включили в состав делегации США, которая вела переговоры о контроле вооружения в Вене. НАТО и страны Варшавского Договора обсуждали уменьшение присутствия неядерного оружия в центральной Европе. Был конец 70-х, отношения между двумя блоками нельзя было назвать хорошими, и было бы странно, если бы мы до чего-нибудь договорились. Я обнаружил, что даю множество советов людям из Пентагона, а мой офис имел прямую связь с Белым Домом. Так что я отвечал за исследования, которые потом продолжали такие люди, как Збигнев Бжезинский, советник президента США Джимми Картера по национальной безопасности, и некоторые другие. Мои взгляды на Советский Союз не совпадали с их взглядами.
Они были гораздо консервативнее меня. Русских они представляли себе трехметровыми, безумно сильными, крайне устрашающими. А я никогда не воспринимал их подобным образом. Я видел, что с ними можно договориться, что они — такие же люди, и что их вполне можно понять, если ты понимаешь советскую политическую систему.
Систему эту большинство людей не понимало. Так что правительство практически не повлияло на мои взгляды. Я пытался экстраполировать свои собственные взгляды на правительство, правда, без особого успеха. — Как вы оцениваете политическую ситуацию в современной России? — Политическая ситуация в России сейчас намного лучше, чем большинство людей могут подумать. Протесты, продолжающиеся в Москве и других городах — хороший знак. Люди стали более прямыми и искренними в выражении своих взглядов. Начали участвовать в политическом процессе. Здесь тоже есть противоречия. Множество людей страдает из-за того, что такое чудесное место для ведения качественных политических дискуссий, как радиостанция Эхо Москвы, подверглось изменениям в составе совета директоров, а также из-за того, что российские выборы не всегда самые честные. Однако в целом всё развивается довольно хорошо. Существует множество некоммерческих общественных организаций. Они неподконтрольны правительству. Я долгое время занимался изучением некоторых из них, смотрел, как они развиваются. Их появление я отношу к позитивным вещам, и поэтому я более оптимистичен, чем множество других людей. — Какова судьба протестного движения? Станет ли оно политическим мэйнстримом или после президентских выборов сойдет на нет? — Мне кажется, что мы увидим гораздо более структурированную политическую активность. Владимира Путина ждет большой сюрприз, когда он увидит, насколько слаба его политическая позиция по сравнению с предыдущим президентским опытом. Причина происходящего в пробуждении среднего класса. Мы можем стать свидетелями образования очень интересной политической партии, или двух. — Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский безуспешно баллотируются на должность президента уже в который раз и, судя по всему, их такое положение дел вполне устраивает. По вашему мнению, есть ли у Владимира Путина реальный конкурент и достойный соперник на данном этапе? Годится ли на эту роль Михаил Прохоров? А Алексей Навальный, если бы он участвовал в президентской гонке? — Именно сейчас у Путина нет настоящего соперника, и это правда. При всем уважении к Жириновскому, Зюганову и Явлинскому, эти люди уже сыграли свою роль в прошлом. Почему они продолжают баллотироваться в президенты, не укладывается у меня в голове, ведь у них нет ни единого шанса. Необходимо искать новое поколение политических активистов и лидеров. Прохоров интересен с этой точки зрения. Он — новый голос, и у него куча денег, поэтому его нельзя обвинить в том, что он берет деньги у кого-либо. Однако насколько он серьезен? Навальный — по-настоящему классный, важный активист. Он говорил очень много такого, что находит отклик у людей. Стал бы он серьезным кандидатом в президенты, остается открытым вопросом. Я надеюсь, что в итоге появится кто-то еще. — По выкладкам социологических центров, реальный рейтинг «Единой России» на момент проведения парламентских выборов составлял порядка 30% — 35%. Для чего результаты фальсифицировались? Почему, на ваш взгляд, единороссам было так важно заполучить около половины всех голосов? Ведь и с 35 процентами голосов «ЕР» была бы самой влиятельной партией в Государственной Думе. — Это была огромная ошибка. Никаких сомнений в фальсификациях на парламентских выборах нет. Однако они проводились не в тех масштабах, о которых говорят многие люди. Пожалуй, их было чуть больше 5%. Путин однозначно станет президентом, практически точно. Все исследования общественного мнения говорят об этом. Так зачем марать руки фальсификациями? Ответ лежит на поверхности: все дело в бюрократическом менталитете функционеров «Единой России», который берет начало в Советском Союзе.Надо перевыполнить план и сделать больше, чем ожидали. Нельзя придумать худшего проявления советской ментальности, чем фальсифицирование результатов выборов.
Это очень глупо, ведь они победят в любом случае, у них есть поддержка. Правительство было бы гораздо более легитимным, если бы они просто отпустили повод и сделали бы по-настоящему прозрачные выборы. — Некоторые оппозиционные деятели, например, писатель Борис Акунин, заговорили о том, что они не хотели бы немедленного ухода Владимира Путина. И сразу же подверглись волне беспощадной критики со стороны других участников протестного движения. Как вы считаете, немедленная смена режима в России сработает на конструктивно или наоборот ? — Иметь сильного главу государства — в духе российской политической культуре. Однако создание парламентской республики, как в Германии, решило бы многие проблемы, но парламентская система может быть легко коррумпирована. Так что смена режима не панацея. Ответ — смена главы государства на следующих президентских выборах. Также ответ лежит в плоскости системы политических партий. В данный момент коммунистическая партия дряхла и старомодна. Либерально-демократическую партию возглавляет Жириновский. А он — как дурак. Однако нет причин, по которым не могла бы быть создана настоящая оппозиционная политическая партия. Я думаю, что в этом вся соль. «Единая Россия» не может существовать сама по себе, это политическая партия без особой программы. И ей необходимо ее выработать, чтобы не быть настолько сильно завязанной на личность одного человека, как это есть сейчас. И вам нужна еще одна, а может быть, две или три другие партии, которые бы не были олицетворением своего лидера. — Возможен ли, по-вашему, революционный сценарий в России? — Нет, никто этого не хочет. Все оглядываются вокруг, видят Арабскую Весну и погибающих людей. Или вспоминают о том, что случилось в Югославии. СССР распался без большого количества крови и жестокости, потому что люди дико боялись революции. Они до сих пор её боятся. Я думаю, что изменения придут в Россию, но для них понадобится больше времени. — Привели ли декабрьские протесты к каким-либо конструктивным переменам в обществе? — Политический импульс этих протестов был огромен. Его влияние заметно до сих пор. Люди замкнули Садовое кольцо, взявшись за руки! Это непостижимо. Средний класс, нарождавшийся последние десять лет, наконец-то обрел политический голос, и декабрьские недовольства результатами выборов этот голос активировали. Продолжающиеся протесты очень-очень полезны и крайне важны. По моим прогнозам, несмотря на то, что Путин скорее всего победит на президентских выборах, митинги, манифестации и другая политическая деятельность будут становиться все более массовыми.
