Какое петербургское здание стало прототипом института чародейства и волшебства, для кого из супергероев Петербург — родной город и где в Ленобласти поселились волки-мутанты. «Бумага» собрала описания Петербурга из научно-фантастических произведений.
Межавторский книжный цикл «Вселенная Метро 2033»
В 2009 году создатель постапокалиптического романа «Метро 2033» Дмитрий Глуховский запустил межавторский книжный цикл о созданной им вселенной, в которой Россия была уничтожена ядерной войной, а люди стали жить в метро.
Действие книг Глуховского происходило в постъядерной Москве, однако персонажи упоминали и другие города, в том числе Петербург. Во «Вселенной» другие фантасты смогли подробнее рассказать о том, каким Петербург стал после ядерной войны.
Постапокалиптический Петербург — основное место действия в трилогии Шимуна Врочека «Питер. Подземный блюз» и трилогии Андрея Дьякова «Тени Пост-Петербурга».
Петербургский метрополитен в этом мире разбился на четыре «государства»: «Приморский альянс» (заняли все центральные станции), «Империя веган» (захватили юг зеленой линии), «Северная конфедерация» (север красной линии) и «Альянс Оккервиль» (юг оранжевой линии). Но многие станции метро заняли группировки поменьше: на «Проспекте Просвещения» обосновался «Культ слепых», «Горьковскую» заняла «Новая Венеция», а «Нарвскую» делят «Летуны» и «Храм Сталина».
«— Где мы вообще? — спросил Иван. — Что это за станция, Проф?
— Судя по тому, что я слышал от нашего тюремщика, это Проспект Просвещения, — сказал Водяник. — Просвет в просторечии. Здесь живут слепые… вы понимаете, целая колония незрячих… Впрочем, думаю, вы понимаете. Вам тоже встретился караван с поводырем? Мне вот встретился».
Пригородам Петербурга в этом мире не очень повезло: Кронштадт населяют каннибалы, Петергоф — волки-мутанты, а из Колпина вырос Колпинский халифат, состоящий из людей-дикарей.
«О былом могуществе людей теперь напоминали лишь покинутые унылые высотки. Среди замысловатых следов животных, куч экскрементов и буйной растительности остовы построек смотрелись как-то дико и неестественно. Глебу всё никак не удавалось поверить, что когда-то здесь безраздельно властвовал человек. И уж тем более сложно было представить, что водоемы были такими чистыми, что в них можно было купаться, а в городских парках вместо безжалостных хищных тварей прогуливались влюбленные парочки.
Впереди показалось заросшее густым колючим кустарником поле, к которому сходилось сразу несколько просторных асфальтовых дорог.
— Кронштадтская площадь, между прочим, — Кондор сверился с картой. — Добрый знак! Так, глядишь, и до самого Кронштадта доковыляем».
Повесть братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»
Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства впервые упоминается в повести Стругацких 1965 года «Понедельник начинается в субботу». Учреждение исследует различные проявления магии.
В помещениях института встречаются не только маги и магические существа — от домовых до вурдалаков, — но и богоподобные создания вроде Саваофа Бааловича Одина. Отделы НИИ изучают линейное счастье, смысл жизни и воинствующий атеизм. А книгохранилище НИИЧАВО безгранично.
Технически институт находится в вымышленном городе Соловец, однако Борис Стругацкий рассказывал, что НИИЧАВО на 60 % списан с Пулковской обсерватории, в которой он работал.
«Горбоносый вылез из машины и, нагнувшись, протиснулся в низкую калитку. За высоченным серым забором дома видно не было. Ворота были совсем уже феноменальные, как в паровозном депо, на ржавых железных петлях в пуд весом. Я с изумлением читал вывески. Их было три. На левой воротине строго блестела толстым стеклом синяя солидная вывеска с серебряными буквами: „НИИЧАВО. Изба на куриных ногах. Памятник соловецкой старины“».
Прочитать про этот институт можно еще и в повести Стругацких «Сказка о Тройке», а также в рассказах Сергея Лукьяненко «Временная суета» и Николая Ютанова «Орден Святого Понедельника».
Роман Владимира Сорокина «Теллурия»
Роман Сорокина «Теллурия» — это сатирическая антиутопия, в которой Россия в недалеком будущем развалилась на несколько государств. Мир «Теллурии» напоминает новое Средневековье, в котором мутировавшие люди употребляют наркотик теллур и расплачиваются теллуровыми клиньями-гвоздями.
Петербург не занимает основное место в сюжете книги (он у произведения несквозной), но один из фрагментов романа дает нам понять, что Петербург середины XXI века напоминает Осло с картины Эдварда Мунка XIX века «Богема Христиании».
«В пространстве мастерской возникли обе голограммы двух богем — Христиании конца XIX века и Санкт-Петербурга середины XXI.
Запасшись любимыми напитками, все, кроме оцепеневшего Пятнышка, уставились на изображения.
– Не нахожу принципиальных различий, – мрачно констатировал Волохов.
– Одно и то же! – захохотал Штейн, плеща пивом в голограммы. – В пожаре порочных желаний беспомощно дух мой горел!
– Слава Падшей Звезде, мы тождественны! – икнул, глотнув абсента, Конечный.
– Я инфернальней! Я подлинней! – завизжала Настенька и швырнула бокал с вином в норвежскую голограмму. – ***** меня Невой, как же я прекрасна!
– А я хочу туда… – шепнула в бокал Присцилла. – Как он возможен, миражный берег…
– Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце, – потно произнес Аптекарь и звучно выпустил газы.
– А теперь – оргия! – отбросив кружку, хлопнул в ладоши Штейн.
– Оргия! Оргия! Оргия! – завопила Настенька».
Роман Фигль-Мигль «Щастье»
Писательница Екатерина Чеботарева в своей книге «Щастье» описала мрачное будущее Петербурга. В нем районы города отделены друг от друга высокими заборами, у каждого своя автономия и свои нравы: где-то живут богатые, где-то бедные, где-то «фиговидцы», где-то «духожоры». А главный герой этой книги может через зрачки заглядывать к людям во сны и видеть их страхи.
«В аптеке я купил новую зубную щетку и кокаин. Это было утром — холодным, дождливым. („Утро туманное, утро седое“, — пело аптечное радио незнакомым древним голосом. Голос падал, как капли сырости, откуда-то сверху на прилавок и маленькую отрешенную женщину в сером халате, на котором неожиданно ярко блеснул значок Лиги Снайперов). А в шестом часу, пройдя блокпост, я шел по Литейному мосту, и погода казалась прекрасной. Город мерцал в рассеянном свете апреля, вода блестела, небо становилось все прозрачнее, воздух — чище. Чистоту и покой можно было есть большой красивой ложкой, серебряной-пресеребряной. Всё, что вырастало впереди, слева и справа — дома тихой набережной, перламутровая стрелка Васильевского острова, — словно улыбалось со сдержанной радостью, растворяя в одной сияющей чаше жемчуг воздуха, архитектуры, воды».
Фильм Алексея Мизгирева «Дуэлянт»
Приключенческий фильм Алексея Мизгирева «Дуэлянт», вышедший в 2016 году, — это не совсем фантастика. Однако Петербург второй половины XIX века здесь показан с сильными допущениями.
Критик Антон Долин в своей рецензии обратил внимание на то, что город в фильме страдает от вечных дождей и наводнений и навевает ассоциации со стимпанком — одним из направлений научной фантастики. В произведениях стимпанка люди в совершенстве владеют механикой и технологией паровых машин, и на этом строится прогресс цивилизации.
Комикс издательства Bubble «Майор Гром»
В 2012 году у Петербурга появился собственный супергерой — Майор Гром. Комиксы о нем издает российское издательство Bubble, которое создало свою собственную комикс-вселенную.
Петербургский майор Игорь Гром работает в МВД, и хотя комиксы про него относятся к жанру супергероики, суперспособностями не обладает. Зато он сильный, умный, натренированный — ну и, главное, борется со злом.
Зло в комиксах о Громе представляет Чумной доктор, который убивает бездомных и пьющих. Под маской Доктора скрывается Сергей Разумовский — петербургский миллионер, филантроп и создатель соцсети «Вместе».
В феврале этого года вышел короткометражный фильм по мотивам комикса. Съемки полнометражной ленты уже начались, в сентябре журналистам показали первый тизер блокбастера.
