«Сенная — роковое место»: Рафаэль Даянов — о доме Рогова и восстановлении храмов

Почему только строительство храма на Сенной сможет спасти площадь, из-за чего в проекты восстановления зданий нельзя включать новшества, на чьи деньги возрождают церкви и как реконструкция испортила квартал между Пушкинской и Марата. Руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91» Рафаэль Даянов рассказал «Бумаге» о нескольких значимых проектах реконструкции центра Петербурга.

Фото: Виктория Взятышева / «Бумага»

 

Что мешает построить Спас на Сенной и зачем площади реконструкция

  Мы в ожидании решений, которые позволили бы полноценным образом начать проектирование восстановления Спаса на Сенной. Но это очень сложный процесс. На Сенной, во-первых, сложная ситуация в юридическом плане, во-вторых, примыкающая станция метро очень странная. Проблема связана в первую очередь с коммуникациями: несмотря на то, что сам фундамент является памятником, он варварски перерезан разного рода коммуникациями. Ведомства прокладывали эти сети кому как взбредет, затрачивая немыслимые силы на разрушение фундамента. Поэтому он сохранился не целиком, а лишь фрагментарно. Сети нужно каким-то образом выносить, потом договариваться с метро о взаимопонимании — все это огромный пласт вопросов, который теперь лег на настоятеля несуществующего пока храма. Храм все равно будет. Когда я говорю о восстановлении Спаса на Сенной, то, прежде всего, как о восстановлении градостроительной доминанты этого района города. Даже на панораме Садовникова 1830 года мы видим, что Садовая улица почти не изменилась, но доминанты уже нет. Между тем это въездная площадь с Московского тракта и это первый храм, который был на въезде в центральную часть города.

Панорама Невского проспекта Василия Садовникова. Вид на Гостиный двор и Садовую улицу

Что касается проекта реконструкции Сенной площади, он, конечно, сырой, но я не стану затрагивать транспортные проблемы, — для меня большое благо, что ее реконструируют, ликвидируя всю торговлю. Сенная — по-своему роковое место. Сам храм я помню, потому что мы жили по соседству. Когда храм снесли, на его месте появилась станция метро. С одной стороны, мы этому радовались, но с другой — район стал совершенно другим. Потянулся торгашеский поток, который до сих пор не прекращается и уже стал катастрофичным. Представьте себе, ведь тогда не было «Апрашки» в сегодняшнем виде: со стороны Садовой это были торговые ряды, а внутри была местная промышленность, всевозможные конторы, на ночь она закрывалась. Теперь я на свою улицу детства не люблю ходить. Все чужое и чрезвычайно неприятное: раньше торгашеского духа не было в таком объеме. Этот поток нужно каким-то образом изменить, и сделать это может, конечно, только храм. Для меня это серьезная внутренняя задача.  

Зачем восстанавливать церкви и почему их строительство растягивается на десятилетия

  На сегодняшний день мы закончили проектирование и все согласования храма Рождества на Песках на 6-й Советской. Это храм первых строителей Петербурга, вокруг него когда-то стояли их бараки. Сейчас в полном объеме получены все разрешения, но мы потратили на это десять лет. Поэтому и сложилась такая ситуация, что сегодня в центре Петербурга нет ни одного воссозданного храма. Когда мы говорим о центре города и утраченных серьезных объектах, таких как Спас на Сенной, то строить можно только в таком же виде, в каком он был. Мы, похоже, никак не можем понять одной простой вещи: мы не для себя строим — мы строим для будущего, наша задача — сделать так, чтобы потомки не забыли то, что делали предки. Нововведения неминуемы, но такие доминанты должны восстанавливаться в том виде, в котором они были.

Храм Рождества на Песках до того, как был разрушен в 1934 году

Обычно о воссоздании таких объектов можно услышать: «Вот, там же новые материалы». Но, как правило, люди не знают, о чем говорят. Например, мы закончили большой проект Церкви иконы Смоленской Божьей матери в Пулково. Мы действительно этот храм построили на другом месте, потому что на старом это было сделать невозможно. Надеюсь, часть сохранившегося фундамента мы будем музеефицировать. Мы поставили его дальше метров на 50 и выше метров на пять-семь. Но воссоздали его в точности в том виде, в котором он дошел до нас на фотографиях. Храм воссоздан на полнотелом кирпиче, известковом растворе — все так, как было. Поэтому сегодня есть полное ощущение того, что это настоящая вещь.  

Кто финансирует строительство храмов

  Я не люблю разговоры по поводу того, что власть строит храмы. Их строят граждане, это их желание. По моему ощущению, храмы — это единственное место, которое заменяет бесконечные ТРК, которые уже стали новыми «храмами». Подчас людям со своими проблемами некуда идти. А храмы — это серьезные места встреч, общения. Там можно найти успокоение и ощущение стабильности. Подчас приходят люди и говорят: «Мы хотим восстановить храм», так что это в том числе и желание бизнеса. Из бюджета средства на это не выделяются. РПЦ же в большой степени для нас выступает куратором или заказчиком. В случае с храмом в Пулково, это инициатива Фонда возрождения христианской культуры. Как правило, это частные пожертвования.

Я не люблю разговоры по поводу того, что власть строит храмы. Их строят граждане, это их желание

Надо не забывать, что мы строим не просто храмы — мы строим общественные сооружения с большим скоплением людей. Поэтому должна быть полностью обеспечена безопасность, а также возможность проведения богослужебных процессов. Есть сложные ситуации, как, скажем, с храмом Митрофана Воронежского: мы занимаемся восстановлением церкви на Митрофаньевском кладбище. Там захоронено почти полмиллиона горожан, в том числе блокадников, но сегодня это безобразное зрелище. Проект воссоздания разрабатывается вместе с инициативной группой людей, у которых там похоронены родственники. Они хотели поставить хотя бы памятный знак, а затем появилась идея восстановить храм. Потом там уже появилась община, настоятель. Мы надеемся выйти наконец на площадку, дорыться до фундамента и его обследовать. Но это очень длительный процесс.  

О воссоздании разрушенных домов и реконструкции центра

  Ленинградская школа реставрации — это мои учителя, выдающиеся люди, которые всю жизнь после войны положили на воссоздание объектов Петербурга. Что бы мы показывали детям, если бы они не восстановили Екатерининский дворец, Петергофский ансамбль и множество других объектов? Это и составляет славу нашего города. А сейчас постоянно идет какое-то нытье на тему того, надо или не надо восстанавливать. Дом Рогова — наш проект. Ту часть, которая была утрачена, мы восстановим в полном объеме, но восстановление его в том виде, в котором он был, невозможно, потому что там наклонный ход станции метро. В отношении этого объекта больше пустых разговоров, чем истинной пользы. Это коммерческий дом, он был построен действительно достаточно давно. Но в Петербурге в какой дом сейчас не ткнетесь, там по пять-десять строительных этапов: часто мы видим основу дома XVIII века, а все остальное могло наслаиваться каждые пять-десять лет.

Конечно, в центре города есть совершенно безобразные примеры восстановленных домов, но есть и те, которые вы даже не замечаете. Некоторые свои проекты я стараюсь не афишировать, бывает, что потом забывается, восстанавливали здание или нет. Просто общество еще не выработало единый взгляд на вещи, это, к сожалению, недостаток общей культуры горожан. Надо понимать, что процесс развития центра города все равно неминуем. Но здесь надо быть корректным не только городским властям, но и инвесторам, которые иногда могут пытаться создать проекты, которые недопустимы. Восстановление зданий, рядовая это или значимая застройка, надо в каждом случае рассматривать отдельно. Для этого должно хорошо работать законодательство, но у нас оно пока работает таким образом, что кому-то можно, а кому-то нельзя. Причем крайним в этой истории обычно оказывается тот, кто на виду, например, архитектор, хотя есть масса людей, которые принимают решения, но не отвечают за них.

Теперь я на свою улицу детства не люблю ходить и стараюсь там не бывать. Все чужое и чрезвычайно неприятное: раньше торгашеского духа не было в таком объеме

К глобальной реконструкции центра я отношусь очень скептически, потому что это невозможно сделать в короткий срок без потерь. Когда меня спрашивают, как быстро можно реконструировать два квартала, я говорю: «Лет за 50». Такие программы были в свое время: комплексными программами занимался «Ленжилпроект», но ни к чему хорошему они не привели. Скажем, квартал между улицей Марата и Пушкинской — можно посмотреть, что там во внутренних пространствах. Вот вам результат такой массированной атаки.