В начале недели стало известно о массовом отравлении в Иркутске настойкой «Боярышник», в составе которой есть метанол. По последним данным, погибло уже более 70 человек. Около 40 человек на данный момент госпитализированы и находятся в больнице. Президент РФ Владимир Путин 22 декабря заявил, что необходимо прекратить продажу низкопробной алкоголесодержащей продукции «за три копейки».
«Бумага» посетила собрание анонимных алкоголиков, поговорила с тремя бывшими алкоголезависимыми и узнала, как и почему они впервые попробовали «Боярышник» и что помогает им бороться с зависимостью от спиртного.
Общество Анонимных Алкоголиков (ОАА) существует в Петербурге почти 20 лет. За это время реабилитацию успели пройти сотни людей. Своими основными принципами организация считает анонимность, чтобы люди могли без вреда для карьеры и личных отношений бороться с зависимостью, бесплатную помощь для малоимущих и признание собственного недуга.
Основой ОАА является программа «12 шагов», которая была разработана еще в конце 1930-х годов и активно используется по всему миру. На собрание может прийти любой желающий.
Аноним, 26 лет, не пьет 300 дней
— Вообще, всё началось еще в 14 лет, когда я впервые отпраздновал Новый год с друзьями. Мама спокойно меня отпустила, потому что думала, что там будут родители моей «девушки» (на самом деле, подруги, которую я представил родителям). В общем, провернув всё это с родителями, мы с друзьями собрали вписку на съемной квартире и впервые напились. Меня тогда вырвало, но я, видимо, решил, что я панк, и это меня не должно останавливать.
Я в детстве часто видел алкашей и наркоманов лет под 40, которые выглядели, мягко говоря, так себе. Но в этом возрасте ты ни за что не подумаешь, что когда-нибудь сможешь выглядеть так же, если повторишь их ошибки. Наверное, меня в крутости алкоголя убедили фильмы, где вечеринки (а значит, и радость) всегда проходят с градусом или наркотиками. В 17 лет я уже спокойно уходил из дома, не спрашивая разрешения. Каждые выходные приходил в компанию своих новых и новых друзей и пил с ними. Примерно в этом возрасте я почувствовал первое похмелье, но мне опять же казалось, что это круто. В 18 у меня был первый провал в памяти после самоорганизованного выпускного в школе.
Наверное, меня в крутости алкоголя убедили фильмы, где вечеринки (а значит, и радость) всегда проходят с градусом или наркотиками
После я переехал в Петербург, поступил в университет. Тут у меня появилась полная свобода от родителей: я мог пить и не чувствовать себя виноватым. И я так и делал. Тут же впервые попробовал спайс: в баре на Петроградке мне просто кинули его в дополнение к пиву. Сессию сдавал с горем пополам, потом вылетел на втором курсе.
После вылета и понял, что у меня есть проблемы. Я решил так: если это уже отражается на моем социальном положении, то нужно что-то делать. Конечно, у меня ничего не получилось. Не потому, что у меня уже тогда была сильная зависимость, а потому что был глупым. В 21 впервые попробовал отказаться от алкоголя. Получилось продержаться два месяца: друг вернулся из армии, отмечали. Через некоторое время я уже просто не мог не пить после первого бокала. Узнал, что такое настоящее похмелье, когда не можешь встать с дивана. Практически сразу же ушел в запой, вылетел с работы, жил на деньги, которые посылала любящая мать. Из-за этого ей пришлось развестись с отчимом.
Поначалу, конечно, относился скептически. Мол, что за бред? Сидят потрепанные жизнью маргиналы и говорят про бога
Так, перекати-накати, у меня прошло 2 года. Ужасное время, которое я не хотел бы вспоминать. Спал в притонах. Чуть не поставился героином. Про сексуальную часть вообще молчу: она была или чересчур, или никак. Пил даже с бомжами. Вот этот нашумевший «Боярышник». Спокойно зашел в аптеку и купил. Так как не было денег, хотел устроиться и барыгой. Но, как ни странно, меня спас избивший меня парень. Я напился и орал на всю улицу, а он подошел и ударил меня в кадык. Сказал, что таким, как я, нужно лечиться. И я понял, что действительно нужно.
В интернете нашел курсы Анонимных алкоголиков и записался. Пришел только со второго раза. Поначалу, конечно, относился скептически. Мол, что за бред? Сидят потрепанные жизнью маргиналы и говорят про бога. Но ходил, слушал, ничего не говорил. Пить не бросил.
Заговорить меня заставила безысходность, когда я в свои 24 понял, что у меня болит печень. Начал бояться уже не за то, как я живу, а за саму жизнь. За всё время там я много слышал и про «12 шагов», и про другие способы отвлечения себя. Но не понимал. Начал высказываться — меня поддерживали, даже завел друзей. Начал работать руками — машинально, чтобы не думать. В свободное время занимался спортом. И курил по пачке в день. Было дико сложно: срывался и начинал заново, понимая, что я алкоголик. А сейчас у меня 300 дней в «завязке», я работаю. В следующем году подам документы в колледж.
Аноним, не пьет 3 года
— Я переехал из Красноярска 2 года назад. На собрания стал ходить еще там, у меня долгая история. Подростком я не пил, впервые попробовал алкоголь после того, как отслужил. Но и тогда не бухал. Да у меня там все, как у всех было: учился, служил, женился, работал. Женился на стерве, конечно. Правда, на стерве, которую любил.
В браке года три прошло спокойно, потом уже начали посуду бить и уживаться. Работал я нефтяником на РЭЦ. Это две недели там, недалеко от Тюмени, две недели дома. Жена еще больше из-за этого начинала орать. А я из-за нее начинал пить. Вот тогда-то и уходил в запои. На работе всё было хорошо, там было спокойно. А здесь, с женой и долгами, совсем нет. Забыться, что ли, пытался от жизни такой.
Однажды, когда я на вертушке домой возвращался и думал, что опять всё начнется, у меня что-то в груди екнуло. Прилетел — правда. Она попала под трамвай, не там дорогу переходила. А я ведь ее любил, несмотря ни на что. Было странное ощущение, но явно было больно. Тогда впервые и по-настоящему ушел в запой от горя. И кто знает, что могло бы произойти, если бы меня не спасли родственники.
Мне «настоятельно посоветовали» отправиться в алкодиспансер. Там адские условия, но я хотел искупления
Не помню точно, сколько прошло в алкогольном омуте, но около трех месяцев точно. Сперва отсыпался под надзором сестры и ее мужа, а потом меня повели кодироваться. Скажем так, когда снова нахлынуло через два-три месяца, я не особо позаботился о своем здоровье и запил. Может, это не сработало именно на мне. А вот то, что было дальше, мне уже помогло. Мне «настоятельно посоветовали» отправиться в алкодиспансер. Я подписал документы и лег. Там мы в основном работали, питались отвратной едой и спали. Всё, больше ничего. Будто в тюрьме. Но, переосмысливая сейчас, в тюрьме от самого себя. Это важно: ограничить себя от возможности искоренить ломку как физическую, так и моральную. Там адские условия, но я хотел искупления. И пробыл там полгода.
Когда вернулся домой, было сложно даже праздники отмечать, потому что нельзя было выпить. Начали звонить старые друзья, звали накатить. Тогда нашел для себя эти курсы, но еще в своем городе. Мне нравилось, что я не сам в себе, а могу говорить и делиться, что есть люди, которые по-настоящему могут понять и не осуждать. Людям, не сталкивавшимся с этой зависимостью, сложно понять человека зависимого.
Пересилить себя сложно, но возможно. Нужно просто постоянно быть чем-то занятым. За это время я видел разных людей: тех, кому мы помогли, тех, кто сорвался и ушел, тех, кто погиб от своего недуга. Самое лучшее — это наблюдать, как они встают на праведный путь. Не по-христиански или религиозно, а чисто по-человечески. Они возвращаются в свое нормальное, трезвое состояние и продолжают жить. Это прекрасно.
Сейчас устроился на новую работу, уже в Питере. До сих пор продолжаю ходить, потому что нужно и новеньких поддержать, и самого себя не запускать. В группе мы сильны. Алкоголизм неискореним, если человек запустил его в себя. Можно только постоянно бороться. Сейчас легче, чем год назад. Год назад легче, чем три.
Аноним, 49 лет, не пьет 6 месяцев
— В детстве и подростковом возрасте я практически не пил, был послушным ребенком. Отца у меня не было, только отчим, с которым мы не ладили. К маме, тетям, дядям и бабушке был очень привязан, всегда пытался брать с них пример. Что биологический отец, что оба дяди у меня были алкоголиками. Дядя, живший с бабушкой уже во взрослом возрасте, напиваясь, избивал ее. Другие закрывали на это глаза.
Когда мне было 24 года, умерла мама. У нас не было собственной квартиры, да и, мне кажется, мама жила с отчимом только из-за жилплощади. Он меня выгнал на улицу. У меня началась затяжная депрессия, появились первые психосоматические болезни. Я уже был достаточно взрослым, чтобы обеспечивать себя. Но вскоре наступил путч. В общем, работы я лишился.
Время было сложное: страшно даже ночью выходить на улицу, потому что никто не знал, что могло произойти. Тогда я жил в коммуналке со своей девушкой, будущей женой. Нам было хорошо вместе. Так прошло до начала нулевых, тогда она подала на развод и забрала свою половину ничего [смеется]. После этого я запил. С этого времени моя и так не особо поднявшаяся жизнь пошла по наклонной. Я устроился в автомастерскую, где мы с мужиками частенько выпивали, так сказать. Работа руками здесь стала тем, из-за чего я начал пить. Да и жизнь стала тем, из-за чего я начал пить.
Да, пил и «Боярышник», потому что денег на другое не оставалось. После него каждый раз пытался выплевать внутренние органы, но не мог не пить.
Вскоре уволился в попытке всё изменить: уже понимал, что есть зависимость, но ничего с ней не делал. Пытаясь «найти себя», я менял работу за работой, не задерживаясь нигде более двух месяцев. И если сначала я уходил, то потом меня выгоняли. Пропил всё до последнего, даже одежду.
Да, пил и «Боярышник», потому что денег на другое не оставалось. [Здесь интервьюируемый рассказывает, как правильно приготовить настойку из «Боярышника». «Бумага» не публикует данный фрагмент из этических соображений]. После него каждый раз пытался выплевать внутренние органы, но не мог не пить.
У меня не было денег, а соответственно, не было и комфорта. Спасала только — наперекор всему — выпивка. Сначала это был портвейн, потом — водка, потом — самогон. Лишь бы не тряслись руки и не болела голова. Хотя я не идиот и понимал, что дальше будет только хуже. Последние несколько лет я ночевал на улице и попрошайничал. Ел на кормежках, спал на старых куртках и без одеяла, одежду менял раз в неделю, зимой ходил в нескольких свитерах. Здоровье уже посадил, и мне осталось не так уж и долго.
Мне помогают даже не эти занятия, а то, что они благословлены богом. Я поверил — и жизнь стала налаживаться
Вспоминая свою судьбу, понимаю, что хочу жить эту жизнь со всеми ее капризами. Каждый из нас кузнец своего счастья, а я свое потерял, но обязательно еще найду. Сюда пришел из церкви. За этот год я стал верующим и многое изменил в жизни. Например, теперь я живу в ночлежке. Причиной всего произошедшего я вижу не алкоголь, а себя. Мне помогают даже не эти занятия, а то, что они благословлены богом. Я поверил — и жизнь стала налаживаться. Каждый здесь находит что-то свое. Некоторые не верят — это их право.
Все мы грешники по своей натуре, и всем нам нужно искупление. В этом плане очень помогают руководители групп, которые выслушивают и дают советы, но не приказывают. На мой взгляд, алкоголь в жизни любого человека — это просто самый быстрый выход, но он ведет в бездну. Мне помогли многие люди только тогда, когда я начал помогать сам себе. Одна благотворительная организация меня одела, обула, подстригла и помыла. Здесь я нашел товарищей, которые могут выручить в трудную минуту.
